ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Источником и последним регулятором моральных решений, которые мы беспрерывно обязаны принимать с первых мгновений нашего еще детского сознания и до последних моментов нашей сознательной жизни, является совесть. Она должна развиваться. Этот вопрос чрезвычайно важен для всей сферы моральности. Мы поместили совесть среди добродетелей и, более точно, среди добродетелей интеллектуальных, а поэтому к ней относятся и все те основания, которые охватывают собой и другие добродетели. Совесть обязана беспрерывно усовершенствоваться всю человеческую жизнь. Мы никогда не можем сказать, что уже обладаем совершенной, готовой, достаточно обостренной совестью. Совесть не может быть ни слишком тупа, ни слишком обострена. Следует постоянно углубляться в нашу совесть и мудро находить дорогу между притупленностью совести и обостренностью ее; так и во всех прочих добродетелях наилучшим образом действия является умеренность и равновесие. Как мы видели, совесть является способностью практического интеллекта, то есть интеллекта, касающегося действия, или поведения, или созидания. Это умственная способность, это не железа и не мускул. Именно в совести находит для себя основание личностная и субъективная моральная норма. То, к чему нас обязывает наша совесть, для нас – категорический императив.
Св. Фома ставит эти проблемы чрезвычайно сильно. Наш поступок является добром с точки зрения морали, когда мы послушны приказам нашей совести. Это касается, среди прочих вопросов, и проблемы обращения человека. Во времена св. Фомы не было собственно неверующих людей, были только инаковеруюшие люди. Поэтому у св. Фомы речь идет об обращении в христианство людей, которые иначе верили. Его точка зрения однозначна: не должен принимать крещение человек, совесть которого не уверена в правильности этого акта. Само принятие христианства является грехом, если человек не уверен в его истине. Для св. Фомы фундаментом моральной жизни является субъективная моральная норма, которая содержится в совести. А поэтому мы поступаем согласно с добром, если мы держимся этой нормы и поступаем в согласии с ней, как с голосом самой истины. Но поскольку совесть является добродетелью, интеллектуальной способностью, постольку она должна беспрестанно усовершенствоваться. Всю человеческую жизнь длится, однако, беспрерывный конфликт между субъективной моральной нормой поступка, которую дает нам наша совесть, и объективной нормой, которая есть право. Право выражает предметную норму, не зависящую от моих субъективных, личностных требований, и всю человеческую жизнь длится напряжение между обеими нормами, а иногда даже и трагическая трудность согласования моей субъективной нормы, моей совести с различными обязывающими меня типами прав.
Правом являются общие, обязательные для меня правила поведения, которые, однако, являются обязательными для меня только тогда, когда они согласуются со светом интеллекта. Никакое право не обязательно, утверждает св. Фома, если оно не разумно. Оно также не является обязательной нормой, если противоречит требованиям человеческой природы или если оно противоречит объективной истине. Эти объективные, предметные правила поведения всегда касаются жизни общественной. Не нужно специально подчеркивать, сколь трудным и тонким вопросом является жизнь человеческого сообщества. Мы все это знаем, ибо все живем в тех или иных человеческих группах. Может быть, общественная жизнь в нашей природной семье является даже более легкой, нежели общественная жизнь в сообществе, которое мы выбираем свободно. Св. Фома полностью осознавал всю непростоту взаимного сожительства людей внутри общественных групп. Поэтому он утверждает, что: "Omnis lex ad bonum commune ordinatur" (S.T. I-II, 96, 2c) – "Всякое право направлено к общему благу", и поэтому служит тому, чтобы общее добро, то есть добро тех или иных сообществ, могло стать действительным. Здесь речь идет прежде всего о естественном сообществе, как и о разного рода институциональных сообществах людей.
Законодателем, то есть тем, кто устанавливает и проводит в жизнь право, может быть только тот, кто руководит данным сообществом. "Nihil aliud est lex quam dictamen practicae rationis in principe, qui gubernat aliquam communitatem perfectam" (S.T. II-II, 91, 1с), право есть не что иное, как только "dictamen" – правило практического разума, но такое правило, которое возникает в уме у того, кто есть "princeps", то есть у руководителя и проводника данного сообщества – то есть того "qui gubernat" – кто управляет "aliquam communitatem perfectam" – этим некоторым совершенным сообществом. Здесь идет речь не о сообществе, которое достигло уже своего совершенства с точки зрения морали, но лишь о таком, которое является истинной аутентичной сообщностью. То есть не сообщество "in fieri" – в становлении, но уже состоявшееся сообщество. Здесь нужно вспомнить, что мы уже говорили о первичном значении латинского слова "perfectus" – законченный, действительный. Итак, поскольку область права по своей природе относится к сообществу людей, она теснее всего связана с добродетелью справедливости, которая является добродетелью, регулирующей отношения между людьми, и не только между людьми, но также и между человеком и иными разумными естествами. Если бы мы входили в контакт с добрыми или злыми ангелами, то и к этим контактам должна была бы относиться справедливость. Она также касается и отношения человека к Богу. И поэтому, как мы уже говорили, со справедливостью тесно связана естественная добродетель религии.
Сверх разграничения двух типов справедливости, о которых мы говорили, а именно справедливости обменной и справедливости распределяющей, св. Фома проводит еще и иное разделение справедливости. Одна справедливость – это справедливость "humana", справедливость, регулирующая конкретные отношения между людьми, между единичными людьми и между группами людей. Другая справедливость – "iustitia legalis" – справедливость, которая касается истинного функционирования институтов человеческого сообщества; ее можно назвать справедливостью законов.
Поучительно познакомиться с преступлениями против справедливости, которые перечисляет св. Фома. Эти преступления складываются в группу поступков главных и второстепенных, которые отрицают данную добродетель. Наибольшим пороком функционирования всякой справедливости, согласно св. Фоме, является тот взгляд на личность, который особенное внимание придает функции человека, а не самому этому человеку. Это самая большая ошибка, которая приводит к тому, что поведение становится в наибольшей степени несправедливым. В Священном Писании неоднократно подчеркивается, что Бог есть наисправедливейшее существо, что Бог относится ко всем одинаково, и к беднякам, и к людям униженным, к тем, кто не имеет никакой протекции и никакой помощи.
Как бы на втором месте св. Фома ставит то, что является попросту отрицанием справедливости. Ведь справедливость основывается на том, что каждому отдается то, что ему принадлежит, а отрицанием этого является лишение кого-либо его собственности. Есть различные способы лишения человека благ, которые ему принадлежат, и прежде всего жизни. Здесь находятся обоснования запрещения убийства и самоубийства. С этой точки зрения самоубийство является грехом против справедливости. Как и лишение имущества и всякая кража. Все это есть попирание естественного права.
Частную собственность св. Фома относит не к числу естественных прав, но к числу первых выводов, которые следуют из этих правил. С понятием благ и частной собственности связывается проблема кражи. Если речь идет о материальных благах, св. Фома поддерживает ту мысль, которая неоднократно появлялась у Отцов Церкви, что обладание благами этого мира является правом каждого человека. Однако, частная собственность является вторичным выводом по отношению к естественному праву. Поскольку обладание благом – это положение естественного права, а собственность – это вывод, постольку не всякое лишение собственности является кражей. Это очень ясно подчеркивается известным примером: удовлетворение чувства голода более важно, нежели соблюдение правила о чужой собственности. Приводимый Господом Иисусом пример Давида, съевшего чужой хлеб (Мф. 12. .3-4), относится ко всей этой проблематике.
Важной и очень характерной также является профессиональная этика, которая начинает ясно формироваться у св. Фомы. Позднее она развивается еще более полно, потому что именно XIII век является периодом развития городов и перехода от наиболее первичных типов обмена к обмену денежному, купеческому, периоду появления капитала. С этим связаны как возмутительный обычай ссужать деньги под проценты, так и жизнь на проценты. Св. Фома достаточно сурово относится к тем, кто придерживается такой практики, но он относится с пониманием к ситуациям, в которых должно быть удержано само моральное основание, хотя применение этого основания может претерпевать некоторые изменения в зависимости от ситуации в профессиональной этике. Это касается главным образом таких вопросов, как поведение судьи, обвинителя, свидетеля, адвоката, купца, банкира. Они являют собой главные типы занятий человека, которые особенным образом связываются со всей обширной сферой действия и обязательности справедливости.
Среди проблем, связанных с приобретением благ, которые принадлежат кому-либо, св. Фома перечисляет духовные блага и утверждает, что они являются более важными, нежели блага материальные. И поэтому великим грехом является всякое посягание на духовное добро, и прежде всего на доброе имя человека. Здесь речь идет не только о клевете или очернении. Из общей тенденции проповеди св.
Фомы следует, что он необычайно сурово осуждает проступок, который нам представляется не столь суровым, но по его оценке является особенно злостным проступком, а именно осмеяние. Осмеяние является одним из самых низких способов принижения доброй славы другого человека.
Таковы, приблизительно, различные проявления несправедливости, относящейся к обладанию благом, не только материальным благом, но прежде всего и духовным. Мы рассматривали их только в чисто естественной плоскости. Эти примеры являются маленькими огоньками, которые, может быть, бросают некоторый свет на тот климат справедливости, который, согласно мнению св. Фомы, необходим, чтобы право могло действовать справедливо в человеческом обществе. Нужно, однако, помнить о том, что даже если справедливость максимально высока в данном сообществе, все же создаваемая ею атмосфера является недостаточной и несовершенной, если нет особенной атмосферы, созидаемой любовью. Не следует забывать, что именно любовь является добродетелью, соединяющей между собою иные добродетели "connexio virtutum" и преодолевающая их относительность. Однако любовь переводит нас в иерархию любви – в сферу божественных добродетелей.
Св. Фома разграничивает несколько основных типов прав. Эти типы зависят от различных человеческих сообществ. С одной стороны, мы имеем сообщество, которое является всем человечеством целиком, а с другой – сообщество отдельных людей и иные небольшие человеческие сообщества. Сообщества, возвышающиеся до небес, которые охватывают все человечество, связываются с вечным правом "lex aeterna", которое установлено Богом, как право, направляющее все остальное. Откровение является реализацией и применением вечного права к текущим делам этого мира. Св. Фома очень далек от деизма, в котором Бог как бы один-единственный раз пускает мир по течению и более не поворачивается к нему. Для св. Фомы Бог, как первая причина всего, что делается в этом мире, и как тот, кто творит весь общий план происходящего в этом мире, – проникает собою абсолютно все, до мельчайших пределов – своей волей, и ничего не может делаться без его воли, даже действие свободных причин, которые противятся его воле. Все одинаковым образом желаемо Богом, и это вечное право беспрерывно действует во всем.
Естественное право – "lex naturalis" является вечным правом Бога, данным им миру людей. "Lex naturalis nihil aliud est, quam participatio legis aetemae in rationali creatura" (S.T. I-II, 91, 2с), естественное право есть не что иное, как участие разумных творений в вечном праве. Немного далее св. Фома пишет: "Omnes legis inquantum participent de ratione recta, intantum derivantur a lege aeterna" – всякое право, в той степени, в какой оно участвует в истинном понятии права, входит в вечное право Бога. А мерой и знаком участия в этом вечном праве, в "lex aeterna", является разумность данного права, его согласие с теоретическими и практическими основаниями, с чувственностью и разумностью. И в естественном праве существуют некоторые основания, положения или первые директивы (например, что надо избегать злого и надо стремиться к благу), и выводы, непосредственно вытекающие из этих оснований (например, что каждый человек имеет право обладать собственностью). Нужно проводить различия между выводами и первыми основаниями естественного права.
Третье измерение права, которое приводит св. Фома, есть человеческое право – "lex humana". Это род прав позитивных, то есть прав, установленных людьми. Они должны регулировать и упорядочивать различные области человеческой жизни и, можно так сказать, – заполнять ту пропасть, которая всегда существует между всеобщностью естественного права и конкретностью беспрерывно изменяющихся ситуаций, в которых находится каждый конкретный человек. Требованием каждого человеческого права является возможно большая конкретизация каждой директивы и естественного права. Предписания позитивного человеческого права должны быть справедливы, согласны с разумом, и их не следует слушать, когда они противоречат естественному праву. Например, эта проблема полностью проявилась на Нюрнбергском процессе, когда говорилось о преступлении против человечества – геноциде. Если имеет место ясное несогласие некоторых человеческих предписаний в области "lex humana" и естественного права, то человеческое право не является обязательным и даже является преступлением следование его требованиям.
Следует знать, что регулирование всей общественной, соборной жизни человека на земле заключается в беспрерывном напряжении между совестью как субъективной нормой, и правом, объективной нормой. Св. Фома ясно осознает трудности, с которыми связана реализация общественной жизни человека, жизни, согласной с истинным, обязательным основанием. На эту тему существует его важное высказывание: "Optimum speculabile est Deus et optimum agibile vita socialis" – "Наивысшим, наиболее совершенным предметом созерцательного, теоретического интеллекта является Бог, а самым совершенным действием является соборная жизнь". Это действие так же высоко и трудно, как теоретическое познание Бога. Мыв совершенстве знаем, что каждая соборность, каждое сообщество является такое "optimum agibile" – наиболее совершенным делом, какое только существует в сфере действия.
Несмотря на столь огромные трудности созидания истинных сообществ, каждый человек обязан развиваться в обществе. Это касается даже и отшельников – и если бы отшельник не трактовал свою отшельническую жизнь как общественную, то он являлся бы отщепенцем общества и отщепенцем Церкви. Если он не ведет свою жизнь в тесном согласии со сверхъестественным организмом Мистического Тела, то, значит, он создает свою собственную "часовенку", которая полностью отделит его от полноценной духовной жизни. Впрочем, из правильным образом развивающейся сообщности следует так же и огромная польза для единичной личности. Св. Фома на эту тему ясно пишет: "Ille qui quaerit bonum multitudinis ex consequent! etiam quaerit bonum suum, quia bonum proprium non potest esse sine bono communi vel familiae vel civitatis, vel regni" (S.T. I-II, 47, 10 ad 2). – "Кто заботится об истинном благе какого-то сообщества, тем самым он созидает свое собственное благо, потому что благо личности не может реализоваться без общего блага, либо блага семьи, либо города, либо королевства". Здесь св. Фома перечисляет главные типы человеческого сообщества: семья, государство, народ. И хотя этот текст относится к естественному порядку, это же может быть применено и к значительно более глубокой проблеме, касающейся взаимных связей между отдельным человеком и Церковью [33].