ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Испытывая непомерный страх перед турецкой опасностью, Лютер одновременно боролся с евреями, которых он вначале хотел было приобщить к Евангелию. Не случайно оба разоблачения проходили одновременно. В Западной Европе рост антииудаизма, теоретически обоснованного и логически завершенного, характерен для периода, когда Церковь видела врагов повсюду и чувствовала себя под перекрестным огнем сплоченной вражьей силы. В начале Нового времени страх иудаизма был присущ религиозным кругам, а официальная культура была его питательной средой. Подобное предположение не преследует цель упрощения этого сложного явления. Как прежде, так и во времена Гитлера, антисемитизм состоял из двух составляющих, которые дополняют друг друга. С одной стороны, враждебность общества или его части к предприимчивому меньшинству, не поддающееся ассимиляции и которое превзошло допустимый порог по численности или благополучию либо по обоим показателям сразу. С другой – страх, который испытывали приверженцы христианских догматов, для которых жид был олицетворением абсолютного зла, люто ненавистного даже после того, как он был изгнан. Однако было бы неверно утверждать, что идеология отражает лишь некую суперструктуру – теоретическое обобщение экономической ситуации и настроений народных масс. Это означало бы обедненное и узкое понимание реальной жизни. В начале XX в. гитлеровский расизм придал немецкому антисемитизму новый размах и агрессивность. Точно так же в период XVI-XVII вв. страх, который испытывала воинствующая церковь перед Жидом, другими словами религиозный расизм – психоз, сравнимый с чувством осажденных, – не только узаконил, обобщил и обострил враждебное отношение к евреям на местах, но и вызвал явление отторжения, которого без этого идеологического подстрекательства, конечно, не было бы. Следует согласиться с мнением, высказанным Ли в "Истории испанской инквизиции": "Не будет преувеличением сказать, что церковь была основным, если не единственным ответственным за насилия над евреями в период средневековья". К этому можно добавить: и в период Возрождения.
Тем не менее в течение длительного времени историки отмечали лишь антииудаизм простонародья. Он действительно был, в основном в городах (с кровавыми событиями, как правило, до XVI в.). Погромы происходили в Германии и Каталонии во время Черной Чумы, евреи были жертвами насилия в Париже, да и во всей Франции при Карле VI (1380 г.). Эти события отражают отношение населения, точнее какой-то его части, к израильтянам. Лихоимцы, кровопийцы, отравители христиан – такими их считали буржуа и простонародье на исходе средневековья. Они были олицетворением непонятных иноземцев, упорствующих в своей религии, обычаях, образе жизни, которые сильно отличались от обычаев и уклада жизни народа, приютившего их. Эта упорная и подозрительная приверженность своим традициям делала из евреев в критические моменты козлов отпущения. В то же время, довольно часто монархи и знать защищали евреев от народного гнева. Так было в Испании и Германии во время чумы, в Богемии в XVI в., в Польше в XVII в. Папы тоже довольно долго относились к ним с сочувствием.
С другой стороны, нельзя не заметить, что причиной антиеврейских выступлений были финансовые претензии и зависть, а религиозные обвинения служили лишь предлогом. Так, например, было в Венеции в конце XIV в. После изнурительной войны 1378-1381гг. нужно было каким-то образом платить усиленный налог государству, возродить торговые соглашения, привлечь новые средства. В 1382 г. Сенат разрешил ростовщикам, которые были в основном евреями, обосноваться в городе. Двенадцать лет спустя это разрешение было аннулировано, так как "все движимое имущество венецианцев могло перейти в дома израильтян". Их также обвиняли в отказе ссуды, если под залог не вносилось золото, серебро или драгоценные камни. Изгнание евреев из города не было осуществлено, большая еврейская община осталась в Венеции. В Испании первые гонения обращенных в христианство евреев начались в Толедо в 1449 г. Зачинщиком был неизвестный торговец, а поводом послужило резкое увеличение налогов из-за военных расходов. Народный гнев был направлен против богатых купцов – крещеных евреев. Их обвинили в том, что они были инициаторами увеличения налогов. В XVI в. в Праге ремесленники (в основном скорняки) и большая часть состоятельных горожан неоднократно требовали изгнания из города многочисленной еврейской общины. Им вменялись в вину вывоз денег из Богемии, большие залоговые проценты, а также попытки поджечь город. В общем, начавшееся в XII в. усиление роли христианского купечества в западной экономике вызвало усиление агрессивности нового купечества против традиционной еврейской торговой среды, которую нужно было уничтожить или ограничить тесными рамками. Во многих случаях налогообложения, ликвидации долга, изгнания могут быть объяснены чисто финансовыми интересами. Причем за определенную плату санкции могли быть приостановлены, а коммерческая деятельность израильтян, этих "финансовых губок", возобновлялась. Финансовые трудности королевской казны во многом способствовали изгнанию евреев из Англии в 1290 г. и из Франции в 1394 году.
Погромы, антиеврейские выступления ремесленников и купечества по финансовым соображениям являются фактами, которые нельзя недооценивать, но которые не говорят всей исторической правды. Следует учитывать также, что а) отношения между христианами и иудеями до погромов не всегда были плохими; б) в их ухудшении большую роль сыграл религиозный фактор. Едва ли можно считать преувеличением то, что сказал по этому поводу Ж.Сартр: "Христиане сами выдумали Жида и тем самым резко затормозили ассимиляцию евреев". Начиная с XVI в. религиозный фактор становится основной движущей силой, доминантой западного антииудаизма. Жид стал одним из образов дьявола.
До XI в. на Западе нет свидетельств народного антииудаизма. Напротив, в Европе эпохи Каролингов евреи находились в привилегированном положении. Их общины, пользующиеся большой автономией, множились. В условиях слабо развитой экономики позднего средневековья они в основном осуществляли международную торговлю. Довольно известные случаи обращения в иудейскую веру стали возможны именно в силу завидного положения израильтян. Охраняемые хартиями, они были вольными людьми, владевшими местным языком и носившими местную одежду, им было разрешено передвигаться на лошади, носить оружие и приносить клятву. Практически они были интегрированы в общество, принявшее их. Начиная с Крестовых походов их положение повсюду ухудшилось за исключением Испании, где тяжелые времена наступили позже. Но их привилегии в некоторых местах сохранялись довольно долго. Предписание Латранского Собора (1215 г.) одеваться евреям отлично от христиан свидетельствует о том, что до этого их одежда ничем не отличалась от одежды других людей. Во Франции с 1215 по 1370 год решения двенадцати Соборов и девяти королевских указов предписывали евреям носить шестиконечную желтую нашивку, и это тоже свидетельство трудностей, испытываемых властями при введении этого новшества. В Германии обычай прививался медленно, как, впрочем, и другие нововведения. Хотя с 1236 г. евреи больше не считались вольными людьми, а крепостными имперской палаты, власти продолжали считать законным обычай талмуда, лишающий наследства молодых евреев, отрекшихся от веры своих предков. Эта цивилизация долгое время была замкнутой, поэтому ее раскол протекал медленно. В XII-XIII вв. при столкновении двух религий область культуры испытывает двойственнее влияние мистицизма и учения Аристотеля. Даже в эпоху Возрождения Пико де ла Мирандола тесно общается с еврейскими учеными, а высокопоставленные христианские чины, в частности папы, продолжают пользоваться услугами врачей, принадлежащих к народу-богоубийце.
Испания, которая раньше так гостеприимно встретила израильтян, в XVI-XVII вв. стала по отношению к ним самой нетерпимой страной. В конце XIII в. их там насчитывалось около 300 000 и они были рассеяны среди остальной части населения. Они ходили в гости к христианам и приглашали их к себе, мылись вместе с ними в одних и тех же общественных банях и даже, несмотря на запреты, в одни и те же дни. Христиан приглашали на обрезание, а израильтян на крещение. В Новой Кастилии на похороны христиан обычно приглашали платных еврейских плакальщиц. Неверные в толпе правоверных присутствовали на мессе, и наоборот, испанские христиане похаживали в синагогу на проповеди раввинов. Обычай совместных церковных обрядов существовал еще в XV в.: так, в 1449 г. для заклятия чумы евреи Севильи, несшие списки Торы, присоединились к крестному ходу – и это с разрешения архиепископа. В XII в. в Испании были евреи землепашцы и целые сельские общины. Но большая часть еврейского населения все же жила в городах, занимаясь ремеслом, либо как богатые буржуа. Кредиторами короля были евреи. Будучи городской элитой, они были также и интеллектуальной элитой, именно они перевели на кастильский язык труды арабских ученых и ознакомили с ними образованных христиан. Этим превосходством объясняется та роль, которую в XV и в XVI вв. играли обращенные евреи в культурной жизни Испании. Итак, средневековая Испания "трех религий" была терпимой, поскольку разрозненной, страной. Рост, хотя и запоздавший, буржуазных отношений и религиозного самосознания, затем конкиста и миссионерская ответственность, которая появилась у Испании после завоевания Америки, успехи ислама – все это способствовало превращению гостеприимной Испании в неприступную, закрытую страну, ненавидящую иностранцев.
На другом конце Европы Польша также долгое время, а именно до середины XVII в., оставалась открытым для евреев пространством. В результате многочисленных гонений евреи прибывали сюда с Запада. В Польше развитие новых экономических отношений и христианства проходило на несколько веков позже, чем на Западе. Поэтому в начале Нового времени евреи, преследуемые повсюду на христианском Западе, нашли в Польше счастливую долю. В Польше в XV в. их численность приблизилась к 100 000 и все время возрастала. В 1565 г. папский легат в Польше с удивлением отмечал необычный для Европы статус евреев в этой стране:
"В этих местах плотность еврейского населения высока и их не так презирают, как в других странах. Они не принижены и не ограничены в выборе занятий. Они владеют землей, занимаются торговлей, изучают медицину и астрономию. Они богаты и не только считаются почтенными людьми, но иногда занимают высокие должности. Они не обязаны носить отличительный знак, им даже разрешено иметь оружие. Короче, они обладают всеми гражданскими правами".
Важное наблюдение: действительно, в разрозненной Польше эпохи Возрождения жизнь израильтян была "золотым веком". Они не были ограничены пространством гетто; как и в Испании XII в., банкирами короля и знати были евреи, они устанавливают налоги и пошлины, владеют рудниками и лесоразработками, среди них есть крупные землевладельцы. В городах они составляют основную часть среднего класса ремесленников и купцов. Страна расцвела синагогами, и некоторые из них – настоящие произведения искусства. С конца XVI в. польские евреи стали пользоваться беспрецедентной административной автономией. Совет четырех стран (Великой Польши, Малой Польши, Подолии и Волыни), состоящий из представителей кагалов, существовал до 1765 г. и собирался ежегодно по случаю Люблянской ярмарки. Все еврейские общины подчинялись его решениям. Поскольку деятельность Совета способствовала упорядочению и сбору налогов, польские правители поддерживали его. К этому времени положение польских евреев стало ухудшаться. В 1648 г. православные казаки Хмельницкого восстали против польских панов и их управляющих-евреев. Они все сметали и уничтожали на своем пути. Затем последовало завоевание страны шведами и Россией. Антиеврейский взрыв жестокости казаков Хмельницкого обозначил раскол в истории польских евреев. Отныне население стало относиться к ним враждебно.
Установлена определенная связь между экономическим и демографическим факторами и преследованиями, гонениями, избиениями, насильным обращением в христианство, которыми отмечена история еврейского народа.
"Пасторские бунтари", в основном крестьяне, из-за голода покидавшие свои места и бежавшие на юг Франции, к 1320 г. разграбили 140 (?) израильских общин. Грабежи в Германии 1348-1349 гг. были следствием эпидемии Черной Чумы. Изгнание евреев из Испании (1492 г.) совпало с периодом застоя в торговле при правлении Фердинанда и Изабеллы и продолжалось в 1509 г. и, возможно, в 1520 г. Точно так же репрессии евреев в Венеции в 1570-1573 гг. приходятся на период спада экономического развития (1559-1575 гг.) вследствие турецкой войны 1570-1573 гг. Подобные параллели наводят, в свою очередь, на вопрос: почему евреи всегда являются козлами отпущения? Мы снова сталкиваемся с проблемой мышления, с воздействием на общественное мнение христианских проповедей. На Западе во времена Каролингов, в Испании "трех религий", в Польше "золотого века" царила религиозная терпимость и не было антииудаизма как такового. С другой стороны, нельзя не заметить, что антиеврейские настроения резко возрастали во время религиозного неистовства, а насилия против евреев случались часто во время Пасхи. Нужно отдать справедливость: папство неодобрительно относилось и долгое время сдерживало рост антиеврейских настроений. Впервые они проявились в 1000-м году, но окончательный разрыв и начало еврейских гонений приходится на период первого Крестового похода. На Рейне, в Руане и других областях Франции находились крестоносцы, считавшие "несправедливостью оставлять у себя на родине врагов Христа, тогда как сами они идут с оружием сражаться против неверных". В 1146 г. этот аргумент был повторен аббатом де Клюни: "Зачем идти на край света, чтобы сразиться с сарацинами, тогда как среди нас живут неверные, в сто раз более виновные перед Христом, чем магометане?" Во времена второго Крестового похода впервые отмечаются случаи обвинения в жертвенной смерти христианских младенцев и осквернении святого тела Господа, что является настоящим преступлением – богоубийством. Во время Черной Чумы на Рейне погромы были организованы кающимися христианами-самобичевателями, которые считали себя Божьими избранниками. Однако вскоре церковь запретила этот вид покаяния. Впрочем, духовные власти сами потакали распространению слухов о том, что евреи отравляют колодцы с водой. В 1267 г. Соборы в Бреслау и Вене предписали христианам не покупать более провизию у израильтян из страха быть "подло отравленными". Подобные запреты были изданы также в начале XIV в. в Баварии и Швейцарии. Наконец, страх еврейской угрозы возрастал и усиливался по мере углубления кризиса Церкви, начавшегося Великим расколом и продолжавшегося во времена Гуситских войн, турецких завоеваний и раскола католической Церкви. Множатся антиеврейские трактаты, предписания заключений и гонений евреев. В Испании, например, обращенным евреям запрещалось занимать ответственные должности. Евреи стали, в основном по религиозным мотивам, внутренними врагами. Можно провести еще одну параллель, связанную с предыдущей: в период XIII-XVII вв. распространение христианства сопровождалось все более и более ярым изобличением "народа-богоубийцы". "Действительно, пишет Айзек, – катехизис был распространителем идеи антииудаизма и презрения к Израилю".
Если раньше антииудаизм объяснялся экономическими причинами, а гонения евреев были удобным средством завладения их имуществом, то теперь следует внести в историю определенные поправки. Указанные факторы безусловно играли роль на местах в тот или иной период. Но испанская инквизиция арестовывала евреев или обращенных, которые вовсе не были богаты и которых она должна была в тюрьме кормить. Свидетельства тому можно найти в архивах Куэнка. Точно так же нельзя объяснить процессы над ведьмами только одним желанием завладеть их домами и землей. По сути, гонения на ведьм помогают понять мотивы еврейских преследований, и наоборот. В обоих случаях подвергались преследованию и обезвреживались подручные Сатаны.
Религиозный театр, по крайней мере в городах, был мощным средством антиеврейского катехизиса. Мистерии и моралите, особенно в XIV и XV вв., дают зрителям множество поводов для ненависти или осмеяния евреев. Обвинения в их адрес особенно часто встречаются в драмах о Христе. Израильтяне фигурируют на первом плане в следующих сценах: 1. Спор младенца Иисуса с книжниками; 2. Изгнание торговцев из Храма; 3. Искушения Христа фарисеями; 4. Совет, решивший казнь Христа; 5. Предательство Иуды; 6. Арест Иисуса; 7. Иисус перед верховным священнослужителем; 8. Муки Христа перед казнью; 9. Иудейский совет в пятницу утром; 10. Распятие и терновый венец; 11. Дорога к Голгофе и воздвижение креста; 12. Попытки иудеев помешать Христову воскресению. Сцена за сценой проявляются такие качества израильтян, как ослепление, злоба и трусость. Они заблудились в дебрях Талмуда, осыпали Иисуса оскорблениями и ударами. Конечно, они страдают всевозможными физическими и моральными недостатками и их пороки заклеймены позором. Они "свирепее волков", "ядовитее скорпиона", "чванливее старого льва", "дурнее бешеного пса"" они "предатели и трусы", "греховодники", "извращенные чада", одним словом, "исчадия ада". Таков текст "Мистерии страстей" Арну Кребана (до 1452 г.). Посмотрев эти сцены и услышав такие обвинения, зритель впадал в искушение разделаться с местными евреями, если они еще не были изгнаны из города. В 1338 г. городские власти в Фрибур-эн-Брисгау вынуждены были запретить представление некоторых антиеврейских сцен. В 1469 г. во Франкфурте дома израильтян охранялись во время представления мистерий.
В религиозном театре евреев обвиняли не только в сценах "Драмы о Христе" (живописное изображение которых представлено на картинах И. Босха). "Игры разрушения Иерусалима" делают упор на Божью кару народа-богоубийцы. "Игры об Антихристе" представляют евреев, ожидающих пришествия лже-Мессии, который, по их мнению, возродит былое великолепие Израиля. В "Играх Судного дня" все евреи попадают в ад. То же самое можно сказать об "Аллегориях Смерти". "Жизнеописания святых" также представляют широкое поле деятельности антиеврейским настроениям. В "Мистерии об успении Богородицы" (вышедшей в Париже около 1518 г.) четверо иудеев осмелились прикоснуться к гробу девы Марии, за что поражены слепотой. Двое из них принимают крещение и прозревают. Двое других упорствуют и убивают друг друга. Эта сцена восходит к библейским легендам, она была воспроизведена в "Золотой легенде" и существовала в нескольких вариантах. Вот еще один из них: впереди похоронной процессии Богородицы идет Св. Иоанн с пальмовой ветвью. Иудейский священнослужитель пытается помешать процессии. Архангел Михаил ударом меча отсекает ему кисти рук, которые чудесным образом остаются на гробе девы Марии. Лишившись рук, иудей молит о прощении. Не без вмешательства Св. Петра мертвые кисти оживают и прирастают к рукам пострадавшего. В другом варианте этой легенды обвинение падает не на одного, а на нескольких иудеев. Эти истории представлены как в театральных мистериях, так и в иконографии. Так, картина работы фламандских мастеров конца XV – начала XVI века, которая украшает алтарь часовни Кердево в Эрге-Габерик (около Кэмпера), представляет чудо Богородицы во время ее похорон, когда отрубленные кисти вновь приросли к рукам. В "Мистериях об отце Теофиле" говорится о том, как священник, лишенный своего сана, вступает в сговор с дьяволом, при посредничестве одного (или нескольких) иудеев. Но, благодаря своему раскаянию, он спасается. В "Легенде о Св. Сильвестре" святой противостоит двенадцати фарисеям, которые убивают быка. Святой воскрешает его, осеняя крестом. Этот спор является лишь частным случаем общего противостояния христиан евреям, которое представлялось в религиозном театре. Часто абстрактные и теоретические, эти споры происходили без судьи, чего нельзя сказать о других формах религиозного спора той эпохи, последствиями которого были почти всегда гонения и жестокость в отношении раввинов и их последователей.
Комедии несколько опоздали с осмеянием евреев. Начиная с XV в., особенно в XVI в., появляются карикатуры еврея-ростовщика. Антииудаизм проникает из религиозного театра в светский. Гнусный и презренный Шейлок не был бы возможен и не был бы реален для зрителя, если бы мистерии в свое время не содержали всевозможные оскорбления в адрес проклятого Богом народа.
Когда в 1386 г. были изданы "Conte de la prieure", прошло уже около ста лет с момента изгнания евреев из Англии, а постановку "Венецианского купца" Шекспира отделяет от 1290 г. более трех столетий. Во Франции зритель, смотревший мистерии, чаще всего в глаза не видел израильтянина. Фламандская молитва XV в. призывает к оружию против евреев, тогда как они практически исчезли в большей части Нидерландов со времени чумы: "Когда Господь Бог завершил свои деяния, он был предан Иудой и продан евреями, своим лжебратьям. Бог покарал их и рассеял по свету. Наказать их – праведное дело; мы их раздавим, и против евреев я взываю: "К оружию!".
Век спустя Ронсар сожалеет о том, что Тит не уничтожил их всех:
"Не люблю иудеев, они распяли Христа, Мессию, искупившего наши грехи. Великий Тит, сын Веспасиана! Ты должен был, уничтожив их город, уничтожить и народ, не дав им времени и возможности искать прибежища в других странах".
Так христианская культура опасалась врага, которого не было, но который где-то существовал и продолжал угрожать. Его ненавидели, потому что опасались. Да и как не опасаться, если он убил Господа Бога?
Религиозная мысль была сознательным и мощным источником антииудаизма. Она соединила все частные проявления ненависти к евреям. Основная роль в процессе становления новой ментальности отводится странствующим проповедникам – особенно нищенствующим монахам, а в более общем смысле – части духовенства, осознавшей свою ответственность за чистоту догмы. Начиная с XIII в. и особенно с момента Великого раскола развитие христианства преследуется вечным призраком Израиля.
Исторические документы разных времен и народов сходятся в том, что прямо или косвенно деятели Церкви связаны с появлением антиеврейских настроений. В Испании: в святой четверг 1331 г. в Героне около тридцати клерков и школяров под предводительством каноников вторглись в еврейский квартал и пытались поджечь его. В Сервера во время Черной Чумы в 1348 г. был погром, а за два года до событий местная еврейская община обратилась к властям с просьбой удалить одного францисканского монаха, смущающего население антиеврейскими проповедями. В 1348 г. в июне в Барселоне высшему духовенству было предписано успокоить проповедников, которые рьяно выступали против израильтян. 43 года спустя, во время Великого раскола, серия погромов затопила в крови Испанию. С 1378 г. архидиакон Севильи Мартинес д'Эсиха, духовный наставник королевы-матери, клеймит позором евреев, несмотря на королевский запрет.
В качестве нового пророка он заявляет: "Не могу отказать себе в проповеди и сказать об иудеях то, что сказано Господом Богом о них в Евангелии". И далее: "Христианин, причинивший зло или убивший еврея, не доставит неприятности ни королю, ни королеве, совсем наоборот". В 1391 г. по случаю смерти Хуана I Кастильского и архиепископа Севильи воинствующий тон его разглагольствований нарастает. 6 июня толпа врывается в еврейский квартал, и его обитатели поставлены перед выбором – или обращение в христианство, или смерть. Начавшись в Севилье, пожар распространился по всей Испании. В Валенсии толпа напала на жителей еврейского квартала с криками: "Мартинес идет! Бить жидов или крестить!" В Сарагосе главным возмутителем был племянник архидиакона. Один христианский очевидец показывает: люди врывались в еврейские кварталы "как если бы это было во время священной войны под предводительством короля". Вскоре арагонская земля также стала театром антиеврейских действий. Противником жестокости и насильственного крещения был доминиканец Феррье, который странствовал по Испании и части Западной Европы в начале XV в. Однако он был убежден, что Антихрист уже родился и до Судного дня всех евреев следует обратить в христианство. Поэтому он торопит события и хочет, чтобы в синагогах поклонялись не Торе, а Кресту. При поддержке новых властей он вменяет в обязанность еврейским общинам посещать мессы, "уплатив тысячу флоринов". Он был инициатором создания первых еврейских гетто в Испании и антиеврейского законодательства из опасения, как бы обращенные не были совращены упорствующими в старой вере. Для испанских евреев того времени он был настоящим бичом. Завидев его, они спешно разбегались, и не напрасно, поскольку христиане, понимая проповеди доминиканца несколько упрощенно, при его виде переходили к действиям. В сентябре 1412 г. король Фердинанд узнает, что после проповедей мэтра Феррье христиане, охваченные "ложным порывом", запрещают евреям покупать даже предметы первой необходимости и угрожают их безопасности на улицах. Три года спустя он повелевает властям Сарагосы: "Нам стало известно, что из-за проповедей мэтра Феррье, в частности, потому, что он грезит отлучением тем, кто знается с иудеями, некоторые лица не должным образом пытаются нанести им ущерб и замышляют против них. Мы требуем от вас принять все меры, чтобы еврейской общине и каждому еврею в нашем городе не был причинен ущерб и к ним не было применено насилие, а именно в течение Святой недели".
Значение этого документа можно оценить, лишь учитывая тот факт, что Фердинанд был одним из почитателей Феррье.
Лиссабонский бунт в апреле 1506 г. (на Пасху) разыгрывался по типичному сценарию: во время службы в церкви Св. Доминго при виде засиявшего распятия толпа воскликнула: "Чудо!" Один из присутствующих засомневался в этом и предположил, что, возможно, это только отражение света. Тут же решили, что он обращенный еврей, его убили и сожгли. Двое доминиканцев вышли из церкви с распятиями и стали подстрекать народ возгласами "Ересь, ересь!". Беспорядки длились три дня и стоили около двух тысяч жизней. Это был редкий для XVI в. погром. Король, вернувшись в Лиссабон, повелел казнить двух монахов – возмутителей спокойствия. Но им удалось скрыться и они не были казнены. 36 лет спустя их видели живыми.
Действительно, власти, призванные защищать евреев, никогда не выступали на передней линии борьбы. Церковь вела наступление на двух фронтах: в простонародье с помощью проповедей и в кругах образованных людей посредством научных трактатов, которые, кстати, использовались в качестве аргументов в проповедях. В Испании были выпущены два произведения, внесших свой вклад в рост ненависти к израильтянам. Это "Кинжал веры", написанный доминиканцем Раймоном Мартини в конце XIII в., и "Крепость веры" – автор францисканец Альфонс де Спина (около 1460 г.). Первая из этих книг, по-видимому, служила теоретическим источником доказательств того, что иудеи – люди Сатаны. Второй трактат, близкий по содержанию с "Молотом", был переиздан 8 раз в последующие пятьдесят восемь лет, из них три раза в Лионе. С самого начала трактата автор заявляет читателю о своем намерении снабдить их "оружием против врагов Христовых". Затем следует хронологическое перечисление злодеяний евреев. "Их пятое преступление было в 1267 г.", "их седьмое – в 1420 г. в Вене". Обрядовые убийства и магические действия вот основное содержание этой книги "черной серии". О Талмуде в ней сказано, что это собрание "ересей, гордынь и извращений, направленное не только против евангелических законов, но и против божественной природы, против Святого Писания, наконец, против самой природы. Именно поэтому евреи понесут кару". В "Крепости веры" будущее отмечено приходом Антихриста, вокруг которого сплотятся евреи и будут ему поклоняться как богу. Поэтому их непременно следует обратить в истинную веру и окрестить всех их детей.
Италия была одной из западных стран, которая в эпоху Возрождения не проявляла враждебности к евреям. Но и там нищенствующие монахи пытались не без успеха навязать духовным и светским властям программу борьбы против израильтян. Следовало изгнать евреев, а если это невозможно, то заклеймить их особым отличительным знаком на одежде и отделить от христиан. Францисканцы предприняли попытку создать беспроцентные ломбарды, которые составили конкуренцию еврейским ростовщикам. Их неустанными стараниями первый ломбард был создан в Перузе в 1462 г., затем в Тревизе, Удине, Пизе, Флоренции (1496 г.) – всего около тридцати. Запевалами антииудаизма в Италии были де Капистрано и де Фельтр, оба францисканцы. Первый (1386-1456 гг.) предвещал приход Антихриста и конец света. Всегда на переднем крае борьбы в Италии и в Европе он последовательно борется против отщепенцев, гуситов, турок и евреев. Этот прирожденный инквизитор, преследуемый апокалипсическими видениями, являет собой типичный случай психоза опасности, нависшей над христианством. В 1453-1454 гг. в Силезии он ставит сцены жертвоприношения младенца, которые заканчиваются сжиганием израильтян. Ему даже удается ограничить на какой-то срок привилегии евреев в Польше.
Де Фельтр появляется в еврейской истории в 1475 г. Проповедуя в Тренте, который был до сих пор гостеприимным для израильтян городом, он, по его собственному выражению, "лает на еврейских ростовщиков и обещает пастве, что необычные события произойдут на Пасху. Он также предостерегает о том, что евреи имеют обычай на Страстной неделе совершать преступление над детьми. И действительно, в Святой вторник исчезает двухлетний младенец Симон, потом его найдут утопленным. Подверглись аресту все евреи города. Девять из них под пыткой признали себя виновными и были казнены. Остальные изгнаны из города. Напрасно Сикст IV заявил в энклитике, что для обвинения нет достаточных улик, и наложил запрет на почести убиенного младенца. На похороны, однако, собралась огромная толпа под предводительством нищенствующих монахов. Северная Италия была взбудоражена. Тексты и изображения истории Симона из Тренты распространились по всей стране. В 1582 г. он был причислен к лику блаженных. В Венеции, Ферраре, Реджо, Модене, Павии власти вынуждены были запретить проповеди. В последующие годы антиеврейские выступления вспыхивают в Брешии, Павии, Мантуе, Флоренции, некоторые из них спровоцированы непосредственно проповедями де Фельтра, который в конечном счете всего лишь типичный пример ревностного приверженца, ослепленного опасностью, нависшей над христианством. Его учителем был Бернардино из Сьены, более умеренных взглядов и основатель культа Святого сердца. Но и он ненавидел евреев по двум причинам: их ростовщики "лишают христиан земных благ"; "их лекари тщатся лишить христиан жизни и здоровья". Естественно, что, придя к власти в Италии XV в., монах должен был предпринять против израильтян определенные меры, что и делает Савонарола в городе, где они до тех пор были в безопасности. Он вменяет им в вину то, что за 60 лет они нажились на 50 миллионов флоринов, и выносит решение об их изгнании. Они вернутся в город обратно вместе с Медичи.
В Империи также очевидна антиеврейская направленность деятельности духовенства, проникнутого своей миссией, и гуманистов, озабоченных возрождением Церкви. Ярый францисканец Гейлер, Брант, Ренанус, Кельт, Эразм – все они враждебны евреям – ростовщикам, ненавистникам, бездельникам, которые смущают общество рода человеческого". По инициативе обращенного еврея Пфеферкорна доминиканцы Кёльна в 1510 г. предлагают сжечь все книги на древнееврейском языке. Гуманист Реухлин, напротив, встает на защиту литературы на древнееврейском языке, но предлагает сжечь произведения, оскорбляющие Евангелие. Он тоже не очень благосклонен к евреям:
"Ежечасно они оскверняют Бога, совершают надругательства и богохульства в образе сына его Мессии Иисуса Христа. Они называют его грешником, колдуном и висельником. Считают фурией Св. Деву Марию. Считают еретиками апостолов и учеников Его. А мы – христиане, мы для них глупые "безбожники"".
В таком контексте выступает со своим учением Лютер. В начале своей реформаторской деятельности он лелеет надежду обратить евреев в христианство. Произведение "Иисус Христос был рожден евреем", вышедшее в 1523 г., изобилует пониманием и предупредительностью по отношению к евреям. Католичество, язычество и аферы отдалили их от истинной веры. Церковь, пеняя им ростовщичество, обвиняя их в "использовании христианской крови, чтобы избавиться от дурного запаха", и Бог знает еще в каких грехах, мешает им жить и трудиться вместе с нами.
"Если мы хотим им помочь, мы должны действовать по законам христианской любви, а не по папским законам". Но вскоре Лютер меняет курс – евреи не хотят обращаться в другую веру. Более того, становится известным, что протестанты в Богемии приняли обряд обрезания и празднования субботы. Наконец, очищение верой и иудаизм несовместимы. В 1543 г. доктор Мартин Лютер опубликовал памфлет на 200 страницах "Против евреев и их лжи", вслед за которым выходит другое, еще более острое произведение. Оба произведения истеричны до отвращения.
"Христос не имел более ядовитых, лютых и гнусных врагов, чем евреи... Тот, кто позволяет им грабить, воровать, богохульствовать и кощунствовать, тот пресмыкается перед ними, поклоняется их алтарю и может гордиться своим милосердием, за что Христос воздаст ему в Судный день огнем адовым". Когда Иуда повесился, "иудеи, наверное, послали своих слуг с серебряными блюдами и золотыми сосудами, чтобы собрать испражнения, а затем съесть и испить эту мерзость. Поэтому-то они так хорошо видят, что узрели в Писании то, чего не увидели ни Матфей, ни Исайя". "Сколько радости и ликования для Господа и его ангелов, когда лопнет еврей"1.
Что послужило причиной подобного сарказма? Лютер, конечно же, является выразителем настроений немецких ремесленников и буржуа, завидующих израильтянам – ростовщикам, бездельникам, пришельцам, "которые не должны были бы владеть ничем, а стали хозяевами на нашей земле". Но основные претензии носят религиозный характер: "ни один народ так не упорствует обращению в истинную веру, как евреи". "Вот уже 1500 лет, как они подвергаются гонениям и преследованиям, но они не хотят принести покаяния". Бродячий народ, попадающий из одного рабства в другое, вызывает у Лютера мрачное восхищение, и он объясняет это проклятие карой Господней:
"Посмотрите, как страдают иудеи в течение почти пятнадцати веков, и худшее их ожидает в аду... Нужно, чтобы они сказали нам, почему их народ отвергнут Богом, почему у них нет царя, пророков и Храма. Они могут объяснить это только своими согрешениями. Никогда гнев Господний не был таким разящим, как в отношении к этому народу".
Поскольку евреям ненавистен истинный Бог, то они "дети дьявола", способные на всевозможные "чудеса". В их лице Лютер обрел своего самого большого врага – Сатану, вдохновителя папы и предводителя турок. Это является стержневой идеей угрозы христианству, которая была так популярна в религиозных кругах в начале Нового времени. Христианский град находится в осаде со всех сторон под натиском Люцифера. Но антиеврейские нападки Лютера без поддержки крестовых походов на турок уже не могут противостоять силам зла:
"О, Господи! Я слишком ничтожен, чтобы посмеяться над такими демонами. Хотелось бы это сделать, но они лучше меня умеют глумиться, и бог их – великий мастер поглумиться, и имя ему дьявол и злой дух".
Но что интересно, Лютер не призывает бороться против евреев тем же оружием что и против турок – молитвой, поскольку речь идет о враге, который подобно папистам и ведьмам засел внутри христианства. Против них нужны силовые действия:
"Чтобы искоренить эту доктрину надругания, следовало бы предать огню все синагоги, а то, что останется после сожжения, посыпать землей и пеплом, чтобы не осталось ни черепицы, ни единого камня от их храмов... И под страхом смерти запретить иудеям, будучи у нас, на нашей земле, поклоняться своему богу, молиться, обучаться и петь".
Лютер снабдит нацистов аргументацией и программой действий. Но при жизни автора "Против евреев и их лжи" и др. (которые при Гитлере будут выпущены миллионным тиражом) произведения были переизданы. В Швейцарии реформаторы осуждали в них жестокость. В XVII и XVIII вв. в Объединенных провинциях и в Англии, протестантских странах, евреи смогли вновь обрести статус терпимости. В отношении Лютера к евреям, как в капле воды, отражено настроение умов большей части духовенства XVI в. Вместе с Павлом IV (1555-1559 гг.) и Пием V (1566-1572 гг.) антииудаизм восходит на папский престол. Первый, будучи кардиналом, посоветовал Павлу III учредить инквизицию (1542 г.). Второй, прежде чем стать папой, сам был инквизитором. На их правление приходится ограничение жизненного пространства евреев обязательным проживанием в гетто в Риме и Анконе, доведение еврейской общины на Тибре до состояния нищеты, которое продолжалось оставаться таким до XIX в. Иезуиты, проводники политики папы по сути своей, также проявляют повсюду в Европе враждебность по отношению к евреям. Один из них, Хендрик Блиссен, во время проповеди в Праге в 1561 г. требует их изгнания из города. Известнейший польский проповедник конца XVI в. иезуит П.Скарза неустанно распространяет чудесную историю Симона – младенца из Тренто – и выступает общественным обвинителем на процессе осквернения облатки.
Та роль, которую играли некоторые обращенные евреи, еще раз подтверждает богословский аспект антииудаизма. Обвинениями против прежней веры и тех, кто остался ей верен, неофиты пытаются оправдать свое обращение к новой вере. В 1392 г. Генриху IV Кастильскому доносят, что в Бургосе евреи боятся оставаться в своих жилищах из боязни новых христиан, "которые их преследуют и чинят много зла". В 1413 г. Бенуа ХIII, начав грандиозный Тортосский "диспут", полагал, что он закончится массовым отречением евреев; высокую миссию защиты христианства от обвинений четырнадцати раввинов он доверил обращенному еврею де Лорка. Крещеный еврей из Тортосы юрист де ла Кабаллериа выпустил в 1450 г. трактат с многозначительным названием "Дела Христовы против иудеев, сарацин и неверных". За 18 лет до этой публикации другой отщепенец Пабло де Санта Мариа издал против своей прежней религии очень резкое произведение под названием "Исследование Писания". Дон Пабло был первым раввином Бургоса, а затем стал там епископом. Он объясняет упорство евреев в прежней вере их благополучием в Испании, поэтому они отказываются верить в Спасителя. Они и не помышляют сожалеть о том, что их предки предали Иисуса смерти, они продолжают осквернять его. Это еще одно преступление в ряду таких, как ежедневные ложь, кража, разврат и человекоубийство. Дон Пабло приветствует преследования евреев в 1391г., которые стали отмщением за кровь Христову и показали евреям их заблуждения, способствуя отречению от них. В конце века обращенные евреи были в числе первых, требующих учреждения инквизиции в Испании. Боясь запретов, последовавших за введением статуса чистоты крови – а вскоре этот вопрос возник, – евреи-христиане были сторонниками разоблачения и наказания лжеобращенных. Страх подстегивал их усердие. В течение всей европейской истории деятельность обращенных евреев наносила ущерб еврейским общинам. В 1417 и 1466 гг. герцоги Савойские поручают именно обращенным евреям отыскать и уничтожить во всей стране книги на древнееврейском языке. Немецкий отщепенец Пфеферкорн в 1516 г. требует запрещения ростовщичества, обязательного для евреев присутствия в церкви и уничтожения Талмуда, что послужило причиной его спора с Реукленом. Вероотступник, итальянский проповедник Паоло Медичи, родом из Ливорно, опубликовал в 1617 г. брошюру, где вновь появляется обвинение в жертвенной смерти. В течение четырнадцати лет он ездит по Италии, громогласно обвиняя евреев.
Двумя основными источниками антииудаизма были в свое время: обвинение в ростовщичестве, исходившее со стороны мелкого люда и купечества, и обвинение в богоубийстве, выдуманное и неустанно повторяемое церковными кругами, которые не сомневались в коллективной ответственности народа, распявшего Христа. Это обвинение было сформулировано уже к IV в. Тертульеном, Оригеном и высшим духовенством и со времени крестовых походов до XVII в. росло и ширилось, проникая в театр, иконографию, проповеди и бесчисленные катехизисы. В экономический антииудаизм, проявления которого были спонтанными и носили местный характер, оно привнесло теоретическое обоснование, хотя бы настоятельным упоминанием о тридцати иудиных сребрениках. Это обвинение было системным, систематическим и догматическим. Нескончаемая цепь преследований евреев была его логическим следствием. Проклятый Богом народ, который сам этого пожелал в момент приговора Иисусу Христу и который обречен на кару. Упорствуя в своем грехе, он приумножает изначальное погрешение грехом ожесточенности. Он заслуживает последовательных наказаний, которые продлятся до скончания веков, а гонения евреев то из одного, то из другого места породили легенду о Вечном жиде-скитальце.
Еврейский народ-богоубийца продолжает желать его смерти. Этим объясняется обряд пронзания облатки (просвиры) и выливания на землю содержимого святого потира. Убеждение, что богоубийцы уничтожают святые дары, появилось во времена второго Крестового похода и впервые имело правовые последствия в 1243 г. в Белице около Берлина. Обвиненные в святотатстве несколько евреев обоего пола были казнены. В 1290 г. в Париже происходит чудо, которое затем становится стереотипом: бедная женщина, пребывая в нужде, поддается на уговоры еврейского священника Джонатана и приносит ему после причастия в Сен-Мери святые дары. Тот разрывает на части облатку, и она начинает кровоточить. Вся его семья переходит в христианство, а он остается в прежней вере. Его казнят, а в доме, где произошло чудо, вскоре устраивают часовню. Рядом селятся монахи, которые становятся преемниками обряда святого причастия. Через восемь лет кровавые события разразились в Баварии. Население Ретингена восстало против евреев из-за осквернения гостии. В городе перебили всех евреев; еще долго потом в Баварии банды истребляли всех евреев, не соглашавшихся принять христианство. Никогда до этого израильтяне целой области не несли ответственность за преступление, вменяемое одному человеку. Это был первый случай геноцида евреев в христианской Европе. Коллективное истребление евреев из-за осквернения святых даров наблюдалось также в Баварии в 1337-1338 гг., в Старой Кастилии в 1417 г., в Берлине в 1510 г., где было казнено 38 израильтян, а остальные были изгнаны из Бранденбурга.
В этих вспышках насилия иногда трудно уяснить роль церкви. Но с уверенностью можно сказать, что обвинения в осквернении святых даров способствовали развитию этого культа, как это отмечалось уже в Париже в 1290 г. В 1369 г. в Брюсселе в одной часовне была обнаружена пропажа святых даров. Евреев обвинили в том, что они хотят надругаться над ними в великую пятницу грядущего праздника Пасхи. Но гостия начала кровоточить, и злодеяние было раскрыто. За сим последовали, смертные приговоры, изгнания из города евреев, покаяния, еще большая пышность праздника Тела Господня, возведение на месте синагоги, где было совершено кощунство, молельни и часовни в Сен-Гюдюль для хранения святых даров. Булла Евгения IV, одновременно подтверждающая преступление и его раскрытие в 1436 г., вышла с явным опозданием. Во время чумы 1530 г. в Брюсселе было совершено обращение к чудодейственным святым дарам, и эпидемия прекратилась. В знак благодарения в июле каждого года в городе проходил крестный ход, традиция которого просуществовала четыре столетия, с XVI по XIX век, в Нидерландах множество произведений искусств – картины, гобелены, витражи, гравюры – изображали сюжеты Брюссельской набожности, что является типичным примером опосредованного распространения антииудаизма. Подтверждение ответственности церкви можно найти и в Италии XV в. Уже отмечалось, что здесь антииудаизм получил развитие позже, чем в других странах. Здесь не боялись ведьм и не убивали, а если и убивали евреев из-за святотатства, то мало. Однако самое замечательное художественное произведение на этот сюжет находится в Урбино и написано Учелло (1397-1475 гг.). Панно последовательно изображают "Чудо гостии" – израильский священник покупает облатку у задолжавшей ему женщины, затем показаны его тщетные усилия сжечь ее, чудесные превращения святого хлеба, который начинает кровоточить, прибытие солдат и казнь виновника. Так вот, цикл был изготовлен в 1468 г. по заказу братства Святого причастия.
Воинствующая церковь, старавшаяся в начале Нового времени упрочить влияние на население, считала, что иудаизм ведет против христианства постоянную войну и святотатство является одним из проявлений этой вражды. Валенсийский каноник Молинэ описывает в своей реляции 1493 г. такой случай: пастор из Иври Жан Ланглуа "почтенный проповедник", долгое время жил в папской области, в Авиньоне, где евреям разрешено было селиться. Они его "совратили" и заставили "отречься" от христианской веры, публично уничтожив при этом Тело Господа нашего. Что он должен был совершить в соборе Парижской Богоматери, городе, который считался неприступным благодаря "наиболее известному в мире" Богословскому факультету. Не сумев совершить святотатство в день праздника Тела Господня (заметим, что вновь святотатство приурочено к этому празднику), на следующий день Ланглуа во время службы в часовне Нотр-Дам вырвал из рук священника святые дары и бросил их на землю. Его арестовали, и он заявил, что действовал в рассудке по убеждению, что не верит в Святую Троицу и что ожидает, как и иудеи, второго пришествия. Знаменитый аскет Стандок, призванный на помощь, не сумел вернуть его "из мрака тьмы к свету истины", Ланглуа с отрезанным языком был заживо сожжен. Апологетам церкви антииудаизм был просто необходим: за неимением евреев (они не жили в Париже уже более ста лет) Церковь продемонстрировала свою победу над неоиудеями.
Приведенные факты представляют собой лишь фрагменты тяжелого досье. Обвинения в святотатстве зафиксированы в Польше в 1450-х годах, безусловно, как следствие проповедей Капистрано. Во Франции они являются источником сюжетов религиозного театра, где Мистерия Священной гостии отныне стала стереотипом. Здесь фигурирует еврей-ростовщик, его христианская должница, которая и передает ему облатку. "Меня охватило желание распять ее, предать огню, раздавить и сровнять с землей". Она начинает кровоточить, но остается целой. Еврейская жена и дети, видя это, приняли крещение. Он не стал упорствовать. На костре он просит принести Талмуд и взывает к дьяволу. В бывшей Коллегии Сен-Тремер в Карэ есть три деревянных панно конца XV в., которые воспроизводят, по-видимому, сюжет этой мистерии. На левом изображен иудей, совращающий женщину на богохульный поступок. На правом изображена сцена, когда иудей пронзает облатку кинжалом, копьем, затем бичует ее. Центральное панно воспроизводит триумф Церкви и Святых даров.
Можно перечислить более ста процессов по поводу святотатства и более ста пятидесяти дел о жертвенных умерщвлениях. Эти цифры, безусловно, занижены, но и они отражают рост страха. Единого страха, так как оба злодейства представляют собой две стороны одного преступления. Христианин, обычно младенец, умерщвленный евреями на Страстной неделе, олицетворял Иисуса Христа. Эта жертва часто изображалась как распятие. Конечно же, те, кто убил Спасителя, снова желают смерти всех, кто верит в него. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они могут отравить колодцы. А не подвергает ли христианин свою жизнь опасности, доверяясь лекарю-еврею? Все взаимосвязано в этом анализе психики иудейских врагов. "Они убийцы и дети убийц и на них следует наложить табу" (Ж.Сартр). Во всяком случае, к XII в. обвинение в жертвенной смерти было уже готово. Оно было сформулировано в 1144 г. в Англии по поводу убитого подмастерья, тело которого нашли в лесу около Норвика в Великий четверг. История повторяется три года спустя в Вюрцбурге во время проповеди второго Крестового похода. В Мэне находят тело убитого христианина, что стало причиной убийства нескольких евреев. Отныне мысль о жертвенном убийстве укоренилась в сознании людей. Это привело к массовым преследованиям евреев – в Блуа в 1171 г. 38 смертных приговоров, в Брэ-сюр-Сен в 1191 г. около ста жертв. В Германии XIII в. произошло около сотни кровавых расправ. Фридрих II, издав Золотую буллу 1236 г., не смог снять с евреев это одиозное обвинение, поскольку идея уже крепко засела в умах. В Берне в 1294 г. произошло изгнание еврейской общины. В память об этом событии в XVI в. протестантские городские власти поставили памятник с многозначительной надписью "Колодец пожирателя младенцев". В Мессине в 1347 г. были казнены евреи, обвиненные в совершении жертвенного убийства. В 1462-1470 гг. Бавария была взбудоражена из-за дела, подобного тому, которое произошло в Эндингене и которое послужило сюжетом одной из самых известных театральных пьес того времени.
А уже потом, в 1475 г., случилась смерть младенца Симона из Тренто, которая вызвала в северной Италии пожар страха, раздуваемого проповедниками. На следующий год Фельтр вновь разыгрывает сценарий Симона из Тренто. Он предупреждает родителей присматривать за детьми с приближением Страстной недели. Хроника за 1478-1492 гг. Мантуи, Арены, Портобуффоль (около Тревизо), Виченсы и Фано пестрят обвинениями в жертвенных убийствах. Испания, где растет в это время нетерпимость, также не остается безразличной к этой идее. В "Крепости веры" приведен список злодеяний, совершенных евреями в разных местах. Этот список, снабженный свидетельствами, претендующими на достоверность, еще больше разжигал антиеврейские настроения в испанском обществе. В 1490 г. шесть евреев и пять обращенных из Гуарды, около Толедо, были обвинены в черной магии: они якобы распяли христианского младенца, разорвали его плоть "с такой же злобой и жестокостью, как это совершили их предшественники со Спасителем нашим Иисусом Христом" и смешали его сердце со святым хлебом. Преступники надеялись, что от этого действа погибнет христианская религия. Под пыткой все, кроме одного, признали свою вину. Однако у младенца не было ни имени, ни лица. Ни один свидетель не заявил о пропаже ребенка, тело так и не было обнаружено. Это была пародия на судебный процесс. Тем не менее отныне в Испании приносились почести "святому младенцу из Гуарды", подобно тому, как в Германии и Италии возник культ Симона из Тренто. В XIII и XV вв. папы, в частности Иннокентий IV, Григорий X, Евгений IV, Климент IV, Климент XIII, пытались искоренить поверье в жертвенные убийства, совершаемые евреями. Но им лишь отчасти удалось затормозить его рост и уменьшить жестокость процессов. Движущая сила Церкви ее проповедники были уверены в черных замыслах синагоги. Для них она стала антицерковью, прибежищем дьявола. Каждый израильтянин был втайне колдуном. В начале XVIII в. в Сандомирском соборе в Польше, которая уже встала на путь антииудаизма, огромное панно представляет жертвоприношение христианского младенца.
Тем не менее существовало средство, чтобы вырвать из власти Сатаны потомков Иуды: обратить их в христианство. Наиболее рьяные представители духовенства возлагали большие надежды на излечение путем такой волшебной добродетели, какой считалось крещение. Святая вода изгоняла из души еврея демонов, который в одночасье становился безобидным и нестрашным. Разъяренная толпа верила этой наивной концепции. Доказательством этому могут служить несколько наугад выбранных фактов. Летописец из Вюрцбурга повествует о крестоносцах в 1096 г.: "Бесчисленные толпы со всех земель и всех народов прибыли с оружием в руках в Иерусалим и принудили иудеев к крещению, уничтожая всех, кто отказывался от него". В 1391 г. в Валенсии толпа ворвалась в еврейский квартал с криками: "Жидов бить или крестить!" Позже члены городской управы Перпиньяна доносили Хуану I Арагонскому: "Пусть иудеи примут христианство, и все смуты прекратятся". В следующем году в Сицилии еврейской общине Монте Сан Джулиано было предложено принять крещение под угрозой оружия. Кто отказался, были убиты. В Лиссабоне в 1497 г. в канун Пасхи дети были силой уведены от родителей и доставлены к купелям. Несколько недель спустя родители под угрозой вынуждены были последовать за ними. Альгарвский епископ, порицавший такую процедуру, рассказывает об этих событиях:
"Я видел, как людей тащили за волосы к купелям. Я видел, как отцы семейства, с покрытой головой в знак траура, вели своих сыновей на крещение и призывали Бога засвидетельствовать их общее желание умереть вместе, по закону Моисея. Я собственными глазами видел, что с евреями делали еще более ужасные вещи"2.
Подобная жалоба была исключением. Во всяком случае, в то время это вовсе не считалось кощунственным фарсом, а заклинанием, от которого ожидали внезапного обращения в веру. Поэтому цель оправдывала средства. Решение католических правителей об изгнании в 1492 г. подтолкнуло 50 000 евреев к отречению в самый последний час (доля беженцев была более драматичной). Крещение, предваренное подготовкой к принятию христианства, было более желательно, чем внезапное причастие. Поэтому евреям предписывалось присутствовать на службе в церкви или в синагоге, специально предназначенной для этих целей. Идея зародилась, кажется, в XIII в. и исходит от нищенствующего братства. В XV в. Феррье ставит дело на широкую ногу: с ведома властей синагоги переоборудовались в церкви, и евреи, под страхом штрафов, должны были приходить на его проповеди. В свое время ему приписывали несколько десятков тысяч крещений. В 1434 г. Собор в Бале обобщает методику и предписывает евреям, в целях образования, присутствовать на христианских проповедях. Того же требовал в 1516 г. обращенный еврей Пфеферкорн. Конечно же, из-за инертности на местах осуществление этой программы сталкивалось с различными трудностями, тем не менее она завершилась во времена, последовавшие за реформацией Церкви. Булла 1577 г. и поправки к ней, сделанные семь лет спустя, предписывали евреям Рима и папства присылать по случаю праздников своих представителей на христианские проповеди, которые должны были обратить их в эту веру. В 1581 г. Монтеню удалось присутствовать в Риме на одной такой зажигательной проповеди, которые обычно читались обращенными евреями и на родном языке. Расходы оплачивались еврейской общиной. Несмотря на жестокость такой методы, ее авторы возлагали на нее надежду. Они считали, что в духовном плане евреи исправимы. Поэтому большое число средневековых мистерий жизнеописаний святых, представлений чудодейств, "споров" между Церковью и Синагогой включало в себя сцены отречения от веры израильтян под влиянием сошедшей на них благодати. Диспут в Тортосе (1413-1414 гг.) является яркой иллюстрацией ментальности, которая надеялась на отречение от своей веры некогда избранного народа и готова была принять его в лоно Церкви без каких-либо ограничений. Какие только меры не предпринимались для достижения этой цели. Бенуа XIII собрал самых образованных раввинов Арагона для участия в споре с обращенным Хосе де Лорка. Научный спор проходил в присутствии около двух тысяч зрителей, многие из которых приехали издалека. По окончании каждого раунда присутствующие евреи (уж не были ли они подставлены) заявляли о своей убежденности и готовности принять крещение. С января 1413 г. по ноябрь 1414 г., года "отречений", в Тортосе приняли крещение 3000 неофитов. Успех был впечатляющий, хотя и частичный. Вопрос стоял о том, что делать с остальными евреями.
Их следовало максимально изолировать от новых христиан, чтобы не склонять к возвращению к прежним заблуждениям. К этому основному резону добавлялись побочные соображения: защитить христиан от еврейской черной магии, не показывать, во избежание насмешек евреев, Святые дары и т.п. Политика апартеида принимает ощутимые формы в конце XII в., и в XIII, в частности благодаря решениям III и IV Латранских соборов (1179 и 1215 гг.). Последний заявил о желании положить конец общению христиан с евреями (или сарацинами). Чтобы прекратить "чудовищные вещи", евреи отныне должны носить отличающую их одежду, не проживать на одной земле с христианами, не выходить из дома на Страстной неделе, не занимать ответственные должности: эти предписания исполнялись вначале довольно вяло вследствие обстановки терпимости, царившей в Испании, но постепенно область их действия расширялась. Во Франции синодальный статус XIII в. запрещал христианам нанимать евреев слугами, делиться с ними едой, мыться вместе с ними в общественных банях. В общем, 17 соборов из 40, собиравшихся в королевстве с 1195 по 1279 год, принимали антиеврейские решения. Снова во Франции возрождается предписание евреям носить специальный знак: с 1215 по 1370 год двенадцать соборов и девять королевских указов принимали решение о желтой шестиугольной нашивке, которая стала затем обязательной для евреев Италии и Испании. Евреи Германии должны были носить желтый или красный островидный головной убор. В средневековье еврея можно было опознать по знаку или головному убору, он должен был постоянно платить позорные поборы, как будто покупал свое право на жизнь, приносить клятву в унизительном положении; его казнили, вешая головой вниз, он все больше и больше становился непонятным пришельцем, не поддающимся ассимиляции. Безусловно, у него были собственные обычаи, жизненный уклад, религия. Но церковь и под ее давлением государство путем все более возрастающей изоляции способствовали его отчуждению и неуживчивости. Собор в Бале в 1434 г, запрещает евреям посещать университет и лечить христиан. Начиная с XIII в. соборы и проповеди неустанно призывают христиан отказаться от услуг лекарей-евреев. Но как до, так и после 1434 г. многие короли, папы и частные лица не соблюдали этот запрет. Но остается недоверие к еврейской медицине, призванной убить тело, и особенно душу христианина:
"Лучше болеть, если уж на то воля Божья, чем лечиться запрещенными дьявольскими средствами. Позвать лекаря-еврея – это то же самое, что пригреть змею у себя на груди, вскормить волка в своем доме". Это призывы духовенства Франкфурта в 1652 г. Пять лет спустя проповедники Галле выражаются еще более категорично: "Лучше умереть во Христе, чем вылечиться у лекаря-еврея и Сатаны". Еврейская медицина считалась лучшей.
Свод законов собора в Бале стал вехой в истории антииудаизма в том смысле, что он обобщил изданные в разных местах и в разное время запреты, добавив к ним некоторые новшества: запрет христианам тесно общаться с евреями, прибегать к их помощи в качестве врачей, слуг, кормилиц, селиться в одном доме; запрет евреям строить новые синагоги, нанимать христиан на работу, селиться на новых местах без разрешения, занимать общественные должности, давать ссуды под проценты и даже изучать Талмуд.
Эти меры, исполнение которых было неоднозначным во времени и пространстве, были приняты по инициативе испанской делегации и представляли в некотором роде оправдание задним числом погромов 1391 г., деятельности Феррье, который действительно был инициатором создания еврейского статуса, принятого властями Кастилии в отношении местной и очень сильной еврейской общины. Для евреев этого города к указанным ограничениям добавилось еще одно. Отныне они обязаны были жить в резервации. Доминиканцы Сан-Пабло уступили им в следующем году территорию, что было заверено нотариальным актом. Евреи расселились на восьми улицах вокруг двух площадей. Квартал был обнесен стеной и имел лишь одни выходные ворота, которые вечером запирались на замок, а ключ отдавался на хранение стражнику. Евреи с давних пор селились обычно скученно, не впервые в истории еврейский квартал принял тюремный облик. Затем были обнесены оградой еврейские кварталы в Пьемонте – в Верчелла и Но-варе в 1488 г., а в 1516 г. в Венеции, где они стали называться "гетто".
Венеция долгое время колебалась в выборе своего отношения к евреям. Решения об изгнании евреев в 1394 г. и в начале XVI в. не были осуществлены. Несмотря на жалобы проповедников и враждебность некоторых должностных лиц, в городе оставалась значительная еврейская колония. В 1516 г., стараясь примирить религию и коммерцию, власти принимают решение о создании резервации – "нового гетто" по испанскому образцу. На ночь оно запиралось, и христианский сторож охранял ворота. В 1541 г. ливанские евреи тоже поселились в смежном квартале, который стал называться "Старым гетто". В 1633 году к этим поселениям добавилось третье "Новейшее гетто". В общей сложности они представляли собой три изолированных квартала с самой высокой плотностью населения, с домами, достигающими высоты семи этажей.
В середине XVI века Рим следует этому примеру. До сих пор израильская колония пользовалась покровительством папы, однако к этой благосклонности примешивалась враждебность. Так, римские евреи, по крайней мере с 1312 г., должны были уплачивать специальный налог для оплаты карнавалов. В 1421 г. Мартин V распространил этот налог на все еврейские общины папства. К тому же с 1466-1469 гг. в Риме появляется обычай устраивать во время карнавала бега. В шести забегах поочередно участвовали евреи, ослы, подростки, дети, буйволы и старцы. Как видно, израильтяне были здесь в отличной компании. С начала XVI в. они должны были бежать без обуви в одной рубашке, которая все время укорачивалась. Для потехи публики они должны были быть почти голыми. Можно привести еще такое сравнение: в XV в. в Ферраре во время праздника Св. Георгия – покровителя города – в забеге принимали участие проститутки и обнаженные евреи; в Падуе в 1517-1560 гг. во время праздника Санта-Марина в забегах участвовали уличные девицы и евреи. Двойственное отношение властей к евреям можно подтвердить и таким фактом: во время правления безобидного и терпимого Льва Х Рафаэль в "Триумфе Давида" (1519 г.), который украшает стены Ватикана, с явным пренебрежением изображает Скорпиона, традиционный символ синагоги на национальном еврейском флаге.
Но в середине XVI в. двойственности отношения больше нет. Римская инквизиция публично сжигает Талмуд, что официально одобрено буллой Юлия III. Талмуд считался собранием богохульств и осквернений христианской религии, а также препятствием для обращения в веру израильтян. Отныне римские власти решительно запрещают Талмуд. В 1557 г. Инквизиция запрещает также евреям иметь все книги религиозного содержания на древнееврейском языке, кроме Библии. С 1559 г. Талмуд заносится в список запрещенных книг. Тот, кто в 1553 г. был инициатором запрета Талмуда, в 1555 г. становится папой Павлом IV. Эта суровая личность соединяет тесным образом реформацию Церкви и антииудаизм. Он проводит жесткую политику защиты католицизма, которой всегда придерживались проповедники. Не проходит и двух месяцев его правления, как появляется зловещая булла "Как слишком абсурдные":
"Нелепо и неприлично, что иудеи, Богом обреченные за грехи свои на вечное рабство, под предлогом, что христиане относятся к ним с любовью, а власти позволяют жить среди прочих, могут быть до такой степени неблагодарными, что вместо того, чтобы сказать спасибо, оскорбляют их, и держатся хозяевами там, где им пристало быть слугами. Нам сообщили, что в Риме и других местах их дерзость доходит до того, что они селятся среди христиан вблизи церквей, не носят знак отличия, арендуют дома в богатых кварталах около площадей в городах, деревнях и селениях, где они живут, приобретают и владеют имуществом, нанимают христианских служанок и кормилиц, а также прочих слуг, совершают к своему стыду и христианскому презрению прочие проступки".
За этим безапелляционным заявлением следуют жесткие меры: в Риме и других папских городах евреи обязаны жить отдельно от христиан в кварталах или на улицах, имеющих только одни входные ворота. В городе должно быть не более одной синагоги. Израильтяне не должны владеть недвижимостью за пределами зон оседлости, а то, чем уже владеют, должны продать. Отныне они будут носить желтые шапки, у них не будет христианских слуг. В дни христианских праздников они будут отдыхать. У них не будет тесного общения и заключения сделок с христианами. Свои счета они будут вести на итальянском или латинском языке. Залог, под который они дали заем, может быть продан только полтора года спустя. Они не будут торговать зерном или другими продуктами, годными для пропитания. Бедняки-христиане не будут, обращаясь к ним, называть их "господами".
Как только вышел этот документ, начинается заключение евреев в Риме, Болонье и других городах. В гетто по бросовым ценам они распродают имущество, каким они владели в разных местах. Затем последовал период затишья во время правления Пия IV. С приходом Пия V ожесточение возобновляется. Не решаясь изгнать всех израильтян с папской земли, он решает в 1569 г. за их колдовство, магию и гадание ограничить их пространство двумя гетто – в Риме и Анконе. Так было покончено с еврейскими общинами в Камерино, Фано, Орвьето, Сполете, Равенне, Террачине, Перузе, Витербе и т.д. Римское гетто было перенаселено и обнищало. Но оно обязано было содержать на свои деньги созданный де Лойолой Дом катехизиса, предназначенный для кандидатов принятия крещения. Пий V умер в 1572г., а его последователи оказались менее строги к евреям. Но римское гетто прозябало в нищете до Пия IX. Тем временем благодаря стараниям проповедников и епископов колесо истории продолжало вращаться. Повсюду в Италии, где сохранились еврейские общины, создавались гетто: в Александрии (1566 г.), герцогстве Урбино (1570 г.), Флоренции (1570 г.), Вероне (1599 г.), Падуе (1602 г.), Мантуе (1610 г.), Казале (1648 г.), Реджио (1669-1671 гг.), Турине (1679 г.).
Конечно, создание гетто не могло решить проблему, стоявшую перед властями в отношении евреев: это был всего лишь неудачный компромисс. Достичь изоляции евреев, особенно днем, не представлялось возможным. Невозможно было сведение к минимуму общения двух частей населения в пределах одного города. Поэтому с конца XIII в. в разных городах и странах власти прибегают к радикальному средству – изгнанию. Решение об изгнании принимается в Англии в 1420 г., во Франции в 1394 г., в Австрии в 1420 г., в Фрибурге и Цюрихе в 1424 г., в Кельне в 1426 г., в Саксонии в 1432 г. и в течение XV в. в различных немецких городах. Причиной этих решений были зависть ремесленников и буржуазии и страх перед еврейскими ростовщиками. Однако часто религиозный фактор тоже имел значение. Решение 1394 г. во Франции было принято "набожным" королем, опасавшимся "дурных влияний евреев на христиан". Решение в Кельне было мотивировано "защитой чести Господа Бога и Св. девы Марии". Во всяком случае, религиозные мотивы, то есть страх на самом высоком уровне пагубного влияния евреев на тех, кто обратился к новой вере, были доминирующим фактором при принятии решений об изгнании евреев Фердинандом и Изабеллой в Испании и Сицилии в 1492 г., королем Португалии в 1497 г., Карлом XIII и Людовиком XII в Провансе в 1495 и 1506 гг., Карлом V в Неаполитанском королевстве в 1541 г., Пием V в 1569 г. в отношении папских евреев, которые отказались поселиться в гетто в Риме и Анконе. Под натиском контрреформации из Генуэзской республики евреи бежали в 1567 г., из Милана в 1591 г., из Лукки в 1572 г. В испанском эдикте 1492 г., который послужил образцом для последующих документов, четко выражена идеология страха, испытываемого властелинами, правителями и высшим духовенством.
"Нам стало известно от инквизиторов и других лиц, что торговля евреев с христианами наносила им большой ущерб. Изо всех сил евреи тщатся совратить (обращенных) христиан и их детей, предупреждая их о грядущих еврейских праздниках, снабжая их священными еврейскими книгами, мацой на Пасху и скоромной пищей, убеждая их жить по закону Моисея. От этого страдает и принижается наша святая католическая вера. Мы пришли, таким образом, к выводу – единственным действенным средством, способным положить конец этому злу, будет полный разрыв отношений между христианами и евреями, и это может быть достигнуто через их изгнание из нашего королевства".
Не терпеть более пятой колонны внутри христианского града – такова была цель.
И все же враг, который, казалось бы, был изгнан, вновь появился под другой личиной. Это были обращенные в веру. Действительно ли они обратились к христианству? Можно предположить, что многие насильно крещеные евреи, втайне исполняли обряды прежней веры, то есть вновь впадали в ересь, или же, приобщившись к новой вере, оставались приверженными традиционной кухне, не ели свинины и т.п. Их начинали подозревать в ереси. Враг был тем более опасен, чем меньше он был заметен внешне. Перед этой надвигающейся опасностью Изабелла и Фердинанд добиваются от папы издания буллы 1478 г., учреждающей Инквизицию, которая заработала два года спустя в Севилье. Ее главой для всей Испании был назначен в 1483 г. Торквемада, ревностный и непреклонный доминиканец, иудо-христианин. Несмотря на призывы из Рима к умеренности, трибуналы веры работали с таким рвением, что терроризировали население. Во время семилетней чистки 1480-1487 гг. 5000 севильских обращенных евреев, обвиненных в возврате в прежнюю веру, были "примирены" с церковью, понеся обычные наказания и унижения. 700 еретиков были сожжены на кострах. До Толедо очередь дошла в 1486 г. За четыре года здесь было 4850 примирений и 200 казней. В Арагоне жестокость инквизиции, в частности в Валенсии и Теруэле, Сарагосе, вызвала враждебное отношение к новому трибуналу со стороны населения. В общей сложности Торквемада подверг, казни на костре около 2000 человек, в основном обращенных евреев. После декрета 1492 г. о высылке евреев они бежали в Португалию, где, в свою очередь, подобный указ был принят в 1497 г. Тогда-то и произошли события, о которых речь шла выше: людей волоком тащили к купелям для принятия крещения. Конечно, такие крещенные при первой же возможности возвращались в прежнюю веру. Португалия добивается от папы разрешения на создание своей Инквизиции, которая начала работать в 1536 г. С ноября 1538 г. по апрель 1609 г. она насчитывала уже 105 аутодафе. Португальские марраны тогда бежали в Италию, в Анкону, куда им был разрешен въезд Павлом III. Но наступило правление Павла IV и в 1556 г. Инквизиция обрушилась на Анкону. 22 мужчины и одна женщина были сожжены как повторно впавшие в ересь, 27 были "примирены с церковью". 30 обвиняемых, скрывшись, избежали процесса. Бесконечные преследования на Западе привели к тому, что в XVI в. евреи стали искать прибежище в Османской империи и в Польше, которая была для них открыта до "великого потопа" 1648 г.
В истории европейского антииудаизма можно выделить две фазы и две ментальности. Вначале крещение рассматривалось как средство очищения для обращенного в веру от всех пороков народа-богоубийцы. Впоследствии эта добродетель крещения была подвергнута сомнению и на практике стало считаться, что еврей христианин неотъемлем от израильского греховодного наследия. К этому времени антииудаизм, оставаясь в сфере богословия, становится радикальным. Враждебность к крещеным евреям можно подтвердить следующими цифрами: в Валенсии во время бесчинств 1391 г, семь, а может быть, и одиннадцать тысяч евреев приняли крещение во избежание смерти. Феррье приписывают крещение 35 000 евреев и 8000 мусульман. Трудно выразить цифрами другие формы отречения, которые имели место в Испании в тот же период. Наконец, декрет 1492 г. о высылке евреев повлек за собой крещение 50 000 человек и бегство 185 000, из которых в пути погибло 20 000. Крещеные евреи, как и их некрещеные предшественники, селились в основном в городах, численность которых вновь стала критерием того "порога", который прежде способствовал зарождению испанского антииудаизма. Кстати, обращенные в веру евреи, в силу свобод, полученных в результате крещения, продолжали занимать такое же высокое положение в обществе, как и до крещения. На этот раз они превысили уровень благополучия, став советниками, финансистами, сборщиками налогов, сочетались браком с представителями старых христианских семей, а самые усердные вскоре вошли в высшее духовенство и заняли важные должности в религиозных орденах, оставаясь между тем убежденными, что всякое обращение является по сути чистой формальностью. Так, отречение открыло крещеным евреям новые возможности в достижении блестящей карьеры, на что они не могли рассчитывать раньше. Чувством обделенности и зависти старых христиан, к которому примешивалась застарелая враждебность к евреям – сборщикам налогов, можно объяснить первое испанское восстание против крещеных евреев в Толедо 1449 г. Впервые в Испании муниципальные власти, опираясь на "закон пушек и гражданские законы", учитывая все преступления и ереси крещеных евреев, постановляют, что отныне евреи недостойны занимать ответственные должности, частные и общественные, в Толедо и окружающих землях. Так появился в Испании первый документ статуса чистоты крови.
Как и обычно для данного исторического периода, отдельные события местного значения благодаря проповедям и общей обстановке страха перед угрозой христианству разрастаются до государственного и даже международного масштаба. После инцидента в Толедо начинается дискуссия на самом высоком уровне культуры между сторонниками и противниками статуса чистоты крови. Начиная с 1449 г. вышли в свет многочисленные произведения, осуждающие сегрегацию в Толедо. В своем трактате, адресованном Хуану II, Алонсо Диас де Монтальво укоряет непримиримых к обращенным евреям христиан, которые хотят разобщить Церковь. Отделение крещеных евреев – это ересь, так как оно приведет к расколу Церкви. Мир наш во Христе, который примирил евреев и мусульман. Восставшие в Толедо – это "волки Христа". В религии они ищут выгоду. Еще большее значение имел трактат "В защиту христианского единства" (тоже 1449 г.), составленный крещеным евреем Алонсо де Картахена, епископом Бургосским и сыном дона Пабло де Санта Мариа, того, который, приняв крещение, написал "Исследование Писания" и тоже был епископом в Бургосе. Все люди ведут свой род от Адама, и это единородие было повторено в новом Адаме Иисусе. Бог избрал еврейский народ еще до Христа, а Спаситель наш рожден евреем, чтобы примирить их с неверными. Крещеные евреи подобны пленникам на войне, которых освободили и разрешили вернуться к себе домой. И не важно, сколько лет они пребывали в плену. Преследуя своих крещеных братьев, старые христиане Толедо действовали как раскольники. А кто отрицает единство Церкви и ведет к ее расколу, тот еретик. В том же 1449 г. папа Николай V предает анафеме антиеврейский статус Толедо, выпустив буллу, значение которой впоследствии будет принижено и оспорено. В "Исследовании писания" дон Пабло де Сайта Мариа за семнадцать лет до событий в Толедо сформировал тактику, приемлемую для крещеных евреев: обрушить репрессии на упорствующих, чтобы спасти обращенных в веру. Ту же линию поведения в 1460 г. высказывает настоятель ордена отшельников Св. Иеронима. Алонсо де Оропеса, у которого францисканцы в открытом письме просят совета, как противостоять возрастающему влиянию крещеных евреев в религиозных орденах. "Свет просвещения язычников" стал ответом Оропесы на этот затруднительный вопрос, поскольку его орден насчитывал многих крещеных евреев. Как и Пабло де Санта Мариа, он различает евреев и новых христиан. Первые опасны как неверные, еретики и раскольники. Но и старые христиане подрывают веру в единую Церковь, подозрительно относясь к евреям, принявшим крещение. Поэтому нужно защитить обращенных евреев от их бывших единоверцев. А это означает изоляцию последних или их приобщение к христианскому миру, по возможности "с любовью", а если не удастся, то через "наказание". Война в тылу использовала арсенал мягких мер магическую силу крещения. Но действительно ли мягкими были эти меры? Показательными в этом отношении можно считать сомнения, высказанные Алонсо де Эспина. Конечно, "Крепость веры" поощряет насильное крещение. Но в огнеметном произведении усердствующего францисканца собраны не только преступления тех, кто следует заветам Моисея. Оно содержит также список беззаконий, совершаемых в Испании обращенными в веру евреями: отрицание Св. Троицы, тайное празднование дня Св. ковчега, исполнение обряда обрезания и др. Евреи – крещеные или нет – развращенный народ, и новые христиане унаследовали все зло своих предков. Поэтому незачем разделять евреев, как это рекомендует Пабло де Санта Мариа, на верных (которые видят в Иисусе Мессию Старого Завета) и неверных (отрицающих Христа). Надо различать тайных евреев (крещеных) и явных приверженцев своей веры. Это основная идея религиозного расизма, объясняющая природу страха увидеть христианский град разрушенным изнутри вечным врагом, ставшим скрытным и поэтому более опасным, чем раньше.
Позднее будут проведены меры, отмечающие вехи в распространении статуса чистоты крови в Испании эпохи Возрождения. А пока изучим аргументацию противников крещеных евреев в XV в. Ментальность осадного положения проявлялась в то время очень активно. В документах, составленных архиепископом Толедо Силисео в 1547 г., содержится требование изгнать из его епархии новых христиан. Ему грезится призрак новой Синагоги. Все евреи, крещеные или нет, остаются непостоянным народом, всегда готовым к предательству и измене. Поэтому святой Павел и не допустил к епископу крещеных евреев. Такая предусмотрительность достойна подражания, учитывая многочисленные злодеяния и заговоры, ответственность за которые несут испанские крещеные евреи. Многие из них приняли христианскую веру из страха и теперь жаждут отмщения. Завоевание Церкви идет силами крещеных евреев, проникших в высшее духовенство. "В Церкви едва ли отыщется кто-нибудь, кто не был бы из их числа. Испанская Церковь полностью или большей частью, управляется ими". Силисео, между прочим, требует запрета для евреев заниматься медициной, хирургией, фармакологией, так как они хотят убить старых христиан, а также заключать браки с ними. Лишняя бдительность не помешает.
Статус церкви Толедо наткнулся на сопротивление духовенства, тем не менее поддержан был в 1575 г. Симанкасом, знатным представителем города Кордова, который добивался архиепископского сана. В своем произведении "Защита статуса Толедо" он предъявляет ставшие классическими обвинения, но делает при этом упор на вероломство евреев во времена Иисуса. С рождения и до кончины все в природе – солнце, звезды, море говорило о его божественности. Но евреи предали его смерти и продолжают ежедневно распинать его. Впрочем, чрезмерная спесь всегда была чертой этого злодейского народа. Поэтому крещеные евреи хотят завладеть богатствами Церкви и приобщить их к своим. То, что они презирают физический труд, говорит об их неискренности при крещении. Их истинная цель – это обокрасть старых христиан, завладев их богатством. Сплоченность крещеных евреев тоже вызывает подозрительность. Они подобны стаду свиней – одна хрюкнет и тут же другие вторят ей, а в момент опасности смыкают ряды, чтобы защищаться сообща. Однако существуют, по мнению Симанкаса, искренние обращенные евреи, но они должны пройти это земное чистилище и социальное отчуждение. Пройдет время, и наступит час, когда новые христиане могут занимать все должности.
Это предисловие не вошло в злобное произведение "Часовня Божией церкви против иудеев", составленного в 1674г. монахом-францисканцем3. Само название говорит о том, что церковь нуждается в защитниках от еврейской опасности. Но что интересно израильтяне, представляющие опасность, были изгнаны из страны двести лет тому назад. По сути, автор не делает различия между евреями и крещеными евреями. Перечень совершенных евреями преступлений (включая чуму 1348 г.) достаточен для обвинения крещеных евреев. Они унаследовали от предков неистребимую ненависть к христианству. Достаточно половины, четверти, даже восьмой части крови, чтобы быть зараженным этой ненавистью.
Но как могли сочетаться такой радикальный антисемитизм и крещение евреев? Действенно ли причастие, создает ли оно нового человека? Ответов было множество. Новые христиане несут наказание не потому, что они испорчены по своей природе, а потому, что они отщепенцы (Симанкас); несмотря на крещение, от родителей к детям передаются дурные наклонности нравов (Каспихон и Фонсека). Св. Фома учит, что дети не отвечают за пороки родителей. Но они могут подвергнуться временным санкциям за неверие своих предшественников (Порреньо). Все можно объяснить, когда буква не соответствует духу и когда страшно. Перечисление некоторых основных событий помогает шире взглянуть на тот период и понять, какой вал ненависти катился на испанских крещеных евреев. В этом смысле хронологическое представление событий более показательно, чем их подробное описание.
| 1467 – | Вследствие волнений среди крещеных евреев возобновление в Толедо статуса 1449 года. |
| 1474 – | Кровавая расправа над крещеными евреями в Кордове и других местах Андалузии. В Кордове новые христиане сняты со всех общественных должностей. |
| 1482 – | Цех каменщиков Толедо запрещает передавать евреям секреты производства. |
| 1486 – | Отшельники Св. Иеронима (среди которых были крещеные евреи) после долгих колебаний принимают решение: а) обращенные евреи до четвертого колена не могут быть членами ордена, а Инквизиции надлежит проверять это; б) новые христиане – члены ордена лишаются всех должностей и права проповеди. Преступившие эти правила будут исключены из ордена. Александр VI, испанец по происхождению, предав забвению буллу Николая V, одобрил эти правила, которые стали считаться образцовыми. |
| 1489 – | В Сен-Себастьяне, боясь миграции новых христиан в страну басков, запрещают обращенным евреям селиться в этой провинции и жениться там. |
| 1496 – | Первые меры, принятые против новых христиан доминиканским монастырем в Авиле. |
| 1497 – | (И позже) "Статус против евреев" (а по сути против крещеных евреев в коллегии Сан Антонио де Сагунта. |
| 1515 – | Капитул Севильского собора принимает статус чистоты крови, отныне собор закрыт для детей крещеных евреев-еретиков, это одобрено Львом X в 1516 г., Клемент VII в 1532 г. распространяет запрет и на "внуков еретиков", Павел III в 1546 г. – на их третье поколение. |
| 1519 – | Антиеврейский статус коллегии Сан Ильде-фонсо в Алькале, составленный Сиснеросом, не включившим в документ никаких дискриминационных мер. |
| 1522 – | Запрет на университетские ученые степени для всех лиц еврейского происхождения в Толедо, Вальядолиде, Саламанке. |
| 1525 – | Папское разрешение францисканцам снять со всех должностей потомков евреев и впредь не принимать их в орден. |
| 1530 – | Капитул собора в Кордове принимает статус крови, подтвержденный Римом только в 1555 году. |
| 1531 – | Рим разрешил доминиканцам Толедо исключить из ордена новых христиан. |
| 1547 – | Капитул собора в Толедо, приматской церкви в Испании, по настоянию архиепископа отказывается назначать каноников без анкетирования по вопросу национальной принадлежности. После споров и колебаний приходит официальное одобрение от Павла IV в 1555 г. и Филиппа II в 1556 г. |
| 1593 – | Пятая генеральная конгрегация "Общества Иисуса" исключает из ордена христиан еврейского происхождения. Впрочем, Игнатий де Лойола, умерший в 1556 г., кажется, не разделял предубеждений своих соотечественников по поводу чистоты крови, и многие его помощники, например, Поланко, были евреями. |
Поскольку постановление капитула собора Толедо было подтверждено юридически и требовало официального доказательства чистоты крови, отныне Испания надолго будет руководствоваться этим статусом, существовавшим без изменений и в XVII веке.
Таким образом, была сформулирована догма и создан миф о двух основных испанских ценностях – набожности и чести. Напряженность, обстановка тревоги и одержимости, царившие во всех слоях общества, были обратной стороной гордости и чистоты расы. Испания осознавала себя крепостью христианства, скалой, о которую разбиваются волны зла и ереси. Ее честь во вселенском масштабе была обусловлена истинной верой. Все произошло так, как и должно было произойти в стране, которая поздно пришла к самоосознанию и нуждалась в негативном элементе – иудее, чтобы раскрыть себя. Но она оказалась перед необходимостью снова придумать его, когда прежние враги были изгнаны или обращены в христианство. Без этого в стране не было бы внутреннего единства. Будучи мощной, но открытой для вторжения страной, Испания могла противостоять многочисленным врагам только при условии внутренней интеграции, которая способствовала также ее самоопределению. Кстати, до окончательного определения наций в XIX в. народы находили единение в религии. Чтобы стать или вновь стать частью Европы, Испания должна была пойти по пути воинствующего христианства.
Почему же воинствующее христианство того времени непременно имело антиеврейскую направленность? Возможно, эти меры были ответными. В эпоху Возрождения евреи вовсе не были дружелюбным и миролюбивым народом. Наоборот, еврейская цивилизация проявила себя как активная, напористая и вербующая себе сторонников. Гетто были не только местом насильного заключения евреев. Это была их цитадель, стены которой защищали их веру и приверженность Талмуду. Нетерпимость евреев в начале XVI в. была намного больше, чем христианская. И еще некоторые вопросы: почему за гостеприимным приемом еврейских переселенцев в Европе Каролингов, в Испании "трех религий", в Польше XVI в. следует враждебное к ним отношение? Чья нетерпимость была первичной? Почему в таких странах, как Франция, Англия, Нидерланды, которые изгнали евреев и в которых оставалось лишь незначительное количество крещеных евреев, население продолжало испытывать ненависть к тем, кого уже в стране не было двести или триста лет? Не было уже ни фактора порога численности, имевшего большое значение для Испании, ни зависти к состоятельному и культурному слою населения. Ответ на эти вопросы следует искать в общественной психике.
Существует связь между страхом привидений и антисемитизмом: "страх привидений воспринимается как врожденное чувство, характерное для психики людей. Поэтому нет ничего необычного в появлении страха перед мертвым народом, который продолжает восприниматься как живой". При другом подходе к проблеме антииудаизма он может быть объяснен через понятие "эдипов комплекс". Иудеи воспринимались христианским миром как "плохой отец", который противопоставлялся Богу-сыну. Враждебность к низвергнутому Израилю могла выражать конфликт между детьми, получившими послание милосердия, и их отцами, оставшимися верными закону возмездия "око за око", идущему от Бога-отца. Оба объяснения являются дополнительными в том смысле, что основное восходит к реакции воинствующей церкви. Клерикальная культура, более, чем кто-либо другой, опасалась и народа-богоубийцы, и народа-привидения, и угрозы строгого Бога-отца. В эпоху Возрождения еврейской угрозы боялись "заинтересованные" христиане. Они также опасались турок и морисков всех врагов, которые по указу Сатаны атакуют цитадель христианства. Итак, пренебрегая частными определениями, антииудаизм и отношение к иудеям в XIV-XVI вв. можно определить как поведенческую систему. Угроза ощущалась не только в христианской Испании. Церковь тоже чувствовала нестабильность и неуверенность положения, страшась одновременно и Бога и дьявола и Отца праведного и Жида, воплощающего Зло. Если до XIV в. наблюдались отдельные, местные проявления антииудаизма, то впоследствии они были обобщены, теоретически обоснованы, соединены с религией и превратились, таким образом, в антииудейское движение.