<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>


Глава 2

В коей обсуждаются
естественные схватывания памяти и говорится,
как должно освобождаться от них, для того,
чтобы душа могла соединиться с Богом
в части этой потенции.

  1. Читателю необходимо в каждой из этих книг иметь в виду цель нашего разговора, потому что, если нет, то у него может родиться множество сомнений относительно того, что он читает, как мог бы иметь их в том, что мы говорили о разумении, или ещё скажем о памяти, а позднее – о воле.

    Потому что, глядя на то, как мы уничтожаем потенции в части их действия, покажется, пожалуй, что мы скорее разрушаем путь духовной практики, нежели строим его; что было бы правдой, если бы мы хотели обучать не более, чем начинающих, которым нужно готовиться к этим схватываниям дискурсивным и воспринимаемым.

  2. Но, поскольку мы здесь преподаём науку для продвижения вперёд в созерцании к единению с Богом, – для чего все эти средства и упражнения чувственные потенций должны быть оставлены за спиной и в молчании, чтобы Бог Сам сотворил в душе божественное единство, – должно держаться в стиле разгрузки и опорожнения, и отъятия у потенций их естественных юрисдикции и действия, дабы дать место тому, что внедрено и освещено сверхъестественно. Ибо их способности не могут быть достаточны для дела столь высокого, и скорее помешают, если не исчезнут из поля зрения.

  3. И, так как по правде дело обстоит таким образом, что к Богу душа должна идти скорее через познание того, что Он не есть, нежели того, что Он есть, необходимо, чтобы идти к Нему, идти отрицая и не допуская до крайнего возможного предела свои схватывания, как естественные, так и сверхъестественные. Поскольку мы теперь занимаемся памятью, извлечём на свет её пределы и рамки естественные и возвысимся над ними – то есть надо всеми понятиями различёнными и достоянием воспринимаемым – в высшей надежде на Бога непостижимого.

  4. Начиная, таким образом, с понятий естественных, скажу, что понятия естественные в памяти суть все те, которые могут формировать [в представлении] предметы пяти чувств телесных, кои суть: слух, зрение, обоняние, вкус и осязание, и всё то, что эти чувства могут сотворять и формировать.

    И всех этих понятий и форм должно совлекаться и опустошаться, и стремиться уничтожить их воображаемые схватывания способом, при котором в ней (памяти) не останется ни запечатленного понятия, ни следа вещи, но станет она гладкой и расчищенной, подобной плеши, – как если бы через неё ничего не проходило, и она бы всё забыла и приостановила.

    И не возможно меньшее, чем уничтожение памяти о всех формах, если нужно соединиться с Богом. Потому что невозможно быть всем этим формам [если не разъединиться полностью], которые не суть Бог, так как Бог не подпадает формам и каким-либо различённым понятиям, как мы говорили в ночи разума. И, поскольку никто не может служить двум господам (Мтф. 6, 24 ), как говорит Христос, не может и память оставаться одновременно единой с Богом, и с формами и понятиями различёнными. И, яко Бог не имеет ни формы, ни образа, которые могли бы быть схвачены памятью, то отсюда следует, что когда память едина с Богом (как также знаем из опыта всякий день), остаётся без формы и образа, утратившей воображение и пропитанной памятью о высшем благе, без воспоминания о чём-либо [ином]; потому что сие божественное единение освобождает её (память) от фантазии и опустошает ото всех форм и понятий, и возвышает её до сверхъестественного.

  5. И вот, замечательная вещь, которая при этом случается иной раз; поскольку бывает, когда Бог сотворяет в памяти эти касания единства, вдруг даруют они переворот в мозгу – где она имеет своё место – столь ощутимый, что кажется, будто голова рассыпается, и теряются рассудок и сознание. И сие – когда в большей мере, когда в меньшей, смотря по тому, сильнее или слабее касание. И тогда, по причине этого единства, опорожняется и очищается память (как говорил) ото всех понятий, и остаётся в забытьи: и иной раз в таком забытьи, что требуются великие сила и труд, чтобы вспомнить что-либо.

  6. И таким образом часто получаются забывчивость памяти и остановка воображения (оттого, что память единится с Богом), так что сие случается в разное время, без того чтобы знать или чувствовать, в какое именно время сие сделается. И так как тогда приостанавливается воображение, то, хотя бы и причинялась боль, не чувствуют её, ибо без воображения нет чувства [ни даже в мыслях не имеют, так как нет самих мыслей].

    И для того, чтобы Бог пришёл к сотворению этих касаний единства, нужно душе разлучиться с памятью обо всех внятных понятиях, и эти приостановки замечательны тем, что у совершенных уже не происходят так (поскольку находятся уже в совершенном единении), как у начинающих дело единения.

  7. Скажет некто, что благом выглядит это; однако отсюда вытекает разрушение естественного использования и действия потенций, и это оставляет человека, яко зверя, беспамятным, и даже хуже: без мышления или воспоминания о нуждах и делах естественных; Бог же не разрушает естества, скорее усовершает его, а отсюда необходимо следует его разрушение, так как забывается то, что должно быть сделано, согласно морали и рассудку, и исполнено согласно природе, потому что не может ничего вспомнить, так как лишён понятий и форм, которые служат средством припоминания.

  8. Ответ на это таков, что чем более память единится с Богом, тем далее, в меру усовершения, движутся понятия различённые к полному исчезновению всего; последнее же случается, когда усовершение достигает стадии единения. И таким образом начинающий, когда это с ним происходит, не может избежать великой забывчивости касательно всех вещей, потому что [из памяти] вычерпываются формы и понятия, – и так совершает многие ошибки в отношении использования внешнего и обращения с ним, не будучи способным вспомнить ни о еде, ни о питье, ни о том, что сделал: ходил или не ходил, говорил или не говорил; из-за поглощённости памяти Богом.

    Но, поскольку достигает обретения привычки к единению, что есть высшее благо, уже не имеет забывчивости этого рода в том, что касается здравого смысла, морального и естественного; скорее в действиях обычных и необходимых имеет много большее совершенство. Хотя они не исполняются уже посредством форм и понятий памяти, так как в привычке к единению – что есть состояние сверхъестественное, – совсем ослабевает память и остальные потенции в их естественных действиях, и, превосходя свои естественные пределы, переходят к Божьему, то есть сверхъестественному; и так, память, будучи трансформирована в Боге, не в состоянии запечатлевать ни формы вещей, ни понятия их.

    Из-за чего действия памяти и остальных потенций становятся во всём божественными, поскольку уже владеет потенциями в целом Господь для трансформации их в себе; Он Сам есть тот, кто их изменяет и распоряжается божественно, согласно своим божественным духу и воле. И тогда бытуют таким образом, что их действия не являются различёнными, но такими, как совершает их душа в уподоблении Богу и уподоблении делам Божественным; тем более что, как говорит св.Павел (1Кор. 6, 17), тот, кто един с богом, в духе становится Им, – отсюда вытекает, что деяния души, единой с Духом божественным, и сами суть божественны.

  9. И отсюда, труды таковых душ суть только должные и согласные с разумом, а таких, которых не должно иметь, у них нет; потому что Дух Божий даёт им знать то, что должно знать, и игнорировать то, что нужно игнорировать, и вспоминать то, что нужно вспоминать, бесформенное [и оформленное], и забывать то, что к забыванию, и любить то, что должно любить, и не любить того, что не в Боге бытует. Итак, все первоначальные движения потенций таковых душ суть божественны; и не следует изумляться тому, что движения и действия этих потенций становятся божественны, ибо преображаются в бытии божественном.

  10. К этим действиям потенций притяжаются несколько примеров, и вот один из них. Просит одна особа другую, которая пребывает в состоянии восхваления Бога. Эта особа не вспоминает о сём деле посредством какой-либо формы или понятия, оставшегося в памяти её, и если должна восхвалить Бога – яко будет любезно Богу получить хвалу от этой особы – побудит волю её Бог, подавая охоту к свершению сего; а если не желает Бог этого восхваления, хотя и прилагается усилие молитвенное для этого, не сможет приобресть охоту, а иной раз Бог кладёт её (охоту) на душу, чтобы молить о тех, кого никогда не знала и о ком не слыхала.

    И это потому что только Бог движет потенциями этих душ, ради их трудов, согласных с волею и приказом Божьими, и не могут быть подвигнуты иным; и так труды и мольбы таковых душ всегда возымеют действие.

    Таковы мольбы славнейшей Нашей Госпожи Девы, которые, исходя от возвышенного начала к столь высокому стоянию, никогда не имеют в душе её запечатленной формы какой-либо твари, ни подвигается душа её таковой, но всегда движение её исходит от Духа Свята.

  11. Другой пример. Является движение потенции во время определённого нужного дела. Не вызывается в памяти никакой формой, но только такой, которая, – без того, чтобы знать как, – вкладывается в душу тогда и так, как и когда должна являться кому-то, безошибочно и безусловно.

  12. И не только в этих вещах даёт им свет Святой Дух, но и во многих, какие следуют и воспоследуют, и в делах многих, хотя бы и удалённых. И это, хотя иной раз бывает посредством форм интеллектуальных, многажды случается без форм постижимых, без знания того, как они познаны. Но приходят они от мудрости Божественной; и поскольку эти души практикуются в незнании и непостижении чего-либо с помощью своих потенций, получают общее знание всего (как мы говорили об этом в "Горе"), согласно сказанному Мудрецом: Хозяин всяческой премудрости обучил меня всему (Прем. 7, 21).

  13. Скажут, быть может, что душа не может настолько опорожнить память и лишить её всех форм и фантазий, что могло бы привести её к столь высокому состоянию, потому что встречает два затруднения, которые превосходят силы и способности человеческие, и которые суть: отбросить природное с помощью природной способности, – чему быти неможно; и коснуться, и соединиться со сверхъестественным, – что много более трудно и, говоря по правде, с помощью только естественных способностей невозможно.

    Говорю, яко истинно, что Бог помещает душу в сие сверхъестественное состояние; более того, насколько пребывает в себе, должна действовать распорядительно в том, что может быть сделано в порядке естества, главным образом с поддержкой, которую подаёт Бог. Итак, в случае, когда душа со своей стороны входит в это опустошение и отрицание форм, Бог со своей стороны делает вклад в обретение единства. И это Бог сотворяет при пассивности души, как мы говорили, благодаря Богу, в Ночи пассивной души. Итак, когда Бог помогает, соответственно должному расположению души, она, наконец, получает навык совершенного божественного единения.

  14. А божественные действия, которые Он производит в душе, когда это случается, так же с разумением, как с памятью и волей, не обсуждаем в сей Ночи и очищении активном, ибо только в них не завершается божественное единение; но обсудим это в [Ночи] пассивной, посредством каковой соделывается единство души с Богом. Итак, обговорим здесь только необходимый способ, посредством которого память активно, в том что по её части, входит в сию Ночь и очищение. И он состоит обычно в том, чтобы духовный держался следующего предостережения: изо всех вещей, которые слышит, видит, обоняет, вкушает или осязает, не делать хранилища или запечатления в памяти, но тут же забывать их, как если бы их вовсе не было на свете, оставляя память свободной и опустошённой, не уделяя внимания никакому рассмотрению, ни горнему, ни дольнему, как если бы этой потенции памяти вовсе не существовало, предоставляя ей свободно сгинуть в забытьи, как вещи мешающей. Ибо всё естественное, если его использовать в применении к сверхъестественному, скорее препятствует, нежели способствуют.

  15. И если случаются какие-либо сомнения и возражения, которые приходят на ум, должно знать: что ничего не делается, и что тратится время, и что лишается душа благ духовных, которые может получить на пути памяти; там уже отвечено на всё, и ещё больше впереди, в Ночи пассивной. Посему не следует над этим задерживаться.

    Здесь нужно только заметить, что хотя в иное время не узнаётся польза этой приостановки понятий и форм, по этой причине не должно духовному утомляться (сим делом); яко не преминет Бог явиться в своё время. И ради блага столь великого, много нужно пройти и пострадать с терпением и надеждой.

  16. И хотя истинно есть, что едва найдётся душа, которая во всём и во всякое время движется Богом, имея с Ним столь продолжительный союз, что без посредства какой-либо формы её потенции всегда движимы божественно, теперь имеем души, которые навыкли быть движимыми Богом в своих действиях, и это не те, что самодвижутся; согласно св.Павлу: яко сыны божии, кои суть преображённые и единые с Богом, движимы Духом Божиим, то есть божественной деятельностью в их потенциях (Рим. 8, 14). И не удивительно, что их действия божественны, поскольку союзы душ их божественны.



<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>
Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)