- Восхитительны суть пользы, которые душа извлекает
из отрицания радости о вещах чувственных: одни –
духовные, другие – преходящие.
- Первая есть та, что, собирая свою радость
с вещей чувственных, душа восстанавливается из рассеяния, в
которое впала из-за непомерного употребления чувств, и
собирается в Боге; и сохраняет дух и доблести, которые
обрела, и возрастает и прибывает.
- Вторая польза – духовная, которая
извлекается из нежелания радоваться чувственному,
превосходна, а именно, яко можем сказать поистине, что
чувственное делается духовным, животное становится
рациональным, а ещё, что человеческое приближается к доле
ангельской, а временное и человеческое делается
божественным и небесным. Поэтому, как человек, который
вкушает вкус вещей чувственных и в них полагает свою
радость, не заслуживает и не должен быть назван иначе, чем
– как мы говорили – чувственным, животным,
преходящим, и т.д., – так, когда он возвышает свою
радость над этими вещами чувственными, заслуживает других
эпитетов, а именно: духовный, небесный и т.д.
- И что сие есть истина, совершенно ясно; посему,
яко упражнение чувств и сила чувственности противоречат,
как говорит Апостол, силе и упражнению духовному (Гал.
5,17), то отсюда следует, что, уменьшая и истощая одни
силы, необходимо растишь и увеличиваешь другие силы,
противоположные, которым не умножаются препятствия; и так
усовершённый дух, который является превосходнейшей частью
души, хранящей уважение и общение с Богом, заслуживает всех
названных атрибутов, поскольку усовершается во благах и
дарах Божиих духовных и небесных.
И то, и другое подтверждает св.Павел, который
чувственного (сиречь того, кто упражняет свою волю только
посредством чувств) называет животным, который не
воспринимает вещей Божиих; а другого, который
возвышает свою волю к Богу, называет духовным, кто
проницает и судит обо всём, вплоть до глубин Божиих
(1Kop. 2, 14). Постольку имеет здесь душа восхитительную
пользу великого расположения к восприятию благ Божиих и
даров духовных.
- Однако, третья польза состоит в том, что с
великим избытком возрастают вкус и радость воли в
преходящем; ибо, как говорит Спаситель, в жизни сей
воздается ему стократы (Мтф. 19, 29). Таким образом, что
если отрицаешь веселье, стократно воздаст тебе Господь в
сей жизни и преходящего и духовного; так же за единую
радость, которую имеешь в вещи чувственной, стократы
народится тебе несчастий и огорчений.
Посему, в том что до ока уже очищенного от радостей
зрения, последует душе радость духовная, направляющая к
Богу всё, что видит, – будь то предметы божественные
или профанные; и так же в остальных чувствах, уже очищенных.
Поэтому, как в состоянии невинности, всё, что наши
первые отцы видели, проговаривали и ели в раю, служило им
для главной радости созерцания, чтобы им успешно
упорядочивать и подчинять разуму часть чувственную, так
тот, кто держит чувство очищенным, а все вещи чувственные
подчинёнными духу, первым же движением ищет удовольствия
сладчайшего поучения [своего] и созерцания Бога.
- Откуда, чистое всего высокого и низкого приносит
ему больше блага и служит большему очищению, тогда как
нечистое одного и другого, через свою нечистоту, обычно
приносит зло. Но тот, кто не побеждает радость вожделения,
не возрадуется просветлением радости, упорядоченной в Боге,
через Его творения и дела.
Тот, кто не живёт согласно чувствам, все действия своих
чувств и потенций держит направленными к Божественному
созерцанию. Поэтому существует истина в доброй философии,
что всякая вещь действует в зависимости от того, какое
бытие имеет и какой жизнью живёт, [и] если душа живёт
жизнью духовной (умертвивши животную), то ясно, что без
противоречия – уже имея все свои действия и движения
духовными, от духовной жизни – должна со всякой вещью
идти к Богу. Откуда следует, что будучи так, уже чистый
сердцем во всех вещах находит вести о Боге, радостные и
вкусные, породные, чистые, духовные, весёлые и любовные.
- Из сказанного вытекает следующее поучение, и
состоит оно в том, что до тех пор, пока человек не
приобретёт привычки к очищению чувств от радости
чувственной, чтобы первым же движением извлекать пользу, о
которой сказал, дабы ему тотчас отправлять вещи к Богу,
имеет нужду в отрицании своей радости и смакования их
[вещей] ради снискания душе жизни чувственной; опасаясь,
чтобы, – так как он ещё не духовен, – не извлечь,
быть может, пользу из этих вещей, более насыщенную и
крепкую для чувства, нежели для духа, давая преобладание в
своих действиях силе чувственной, которая творит больше
чувственное, и его поддерживает и вскармливает. Ибо, как
говорит наш Спаситель, рождённое плотию плоть есть, а
рождённое от духа дух есть (Ин. 3, 6).
И сие достойно многого внимания, ибо такова истина. И да
не отваживается тот, кто ещё не умертвил вкуса к вещам
чувственным, слишком много пользоваться силой и
деятельностью чувств, касательно их, веруя, будто
содействуют духу его; потому что гораздо больше возрастают
силы души без этих чувствований, то есть угашением радости
и вожделения, которыми он пользуется в них.
- Ибо нет нужды говорить о благости славы, которая
в другой жизни воспоследует за отрицанием [в сей жизни]
этой радости;
потому что, помимо телесных даров славы, таких как
живость и ясность, будут и много более превосходные, по
сравнению с теми, что не подверглись отрицанию; таково
возрастание существенной славы души, которая отвечает любви
Бога, ради которого отрицаются сказанные вещи чувственные;
так что за каждую радость скоропреходящую и ветхую (как
говорит св.Павел), безмерный вес славы обретёт себе
навечно (2Кор. 4, 17).
И не хочу теперь упоминать здесь об остальных выгодах,
как моральных, так и преходящих, и также духовных, которые
следуют за этой Ночью радости; ибо все те, о которых
осталось рассказать, являются и более значительными, оттого
что отрицаемые в них радости сильнее соединены с природой,
и поэтому в отрицании их снискивается более интимная
чистота.
ОГЛАВЛЕHИЕ