ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Можно утверждать, что все в мире так или иначе духовно и что мы с начала времен исследуем духовный мир. Так и есть, но здесь мы поговорим об этом непосредственно, изучим и усилим осознанную связь с высшими силами.
Эта затея потребует от многих из нас семантической гибкости. Обычно духовная терминология кажется нам слишком туманной, отвлеченной, не привязанной к реальности, чтобы доверять ей. Возможно, у нас даже были стычки с так называемыми "духовными" людьми, которые вовсе не производили на нас такого впечатления.
Главы и упражнения этого царства помогут вам сосредоточиться на практике, а не на теории. Вам больше не придется верить в чужие представления о Боге. Вместо этого я советую читать книгу с блокнотом наготове и записывать любые всплывшие воспоминания. Вполне может оказаться, что у вас тоже было немало духовных опытов. Как только вы согласитесь признать их, то наверняка вспомните еще и другие. Со временем у вас может появиться ощущение сотрудничества с внутренним источником, о котором вы и не подозревали. Утренние страницы, творческие свидания, ежедневные прогулки и другие техники перехода в Образоляндию поддерживают это сотрудничество. А упражнения из этого царства помогут установить и оживить его.
"Бог роскошен и восхитителен", – сказал мистик Мейстер Экхарт. Я ему верю. Я верю в жизнерадостного Бога. Верю, что Творец любит творчество. В конце-то концов, Кое-кому было очень весело создавать цветки китайской розы, отвесные скалы, реки, морских звезд, шишки, кораллы и звезды.
Кое-кому – или, если вам так проще – Кое-чему было очень трудно остановиться. В мире существуют мириады видов жуков. Бабочек тоже не намного меньше. В нашей культуре Бога так часто представляют суровым и аскетичным, что мы забываем посмотреть по сторонам – как радостно Богу было творить без устали, как этот художник любил свои материалы.
"Мы связаны с Богом так же, как картина связана с художником, глиняный кувшин с гончаром, книга с писателем", – утверждает Мэттью Фокс.
"Да рукоплещут реки, да ликуют вместе горы!" – восклицает Давид (Пс. 98:8).
"Моя возлюбленная – горы, одинокие долины, заросшие лесом, чужеземные острова и звучные реки..." – писал теолог Иоанн Креста.
"Всем нам достается Бог, в которого мы верим", – говорит моя подруга Джулианна Маккарти. (Подозреваю, что уж она-то знает, что говорит, после тридцати лет на духовном пути). Можно воспринять ее слова и по-другому – вспомнить, что многие духовные традиции советуют нам обращаться к определенному божеству или его ипостаси. (Последователи Юнга сказали бы, что таким образом мы активизируем внутри себя архетип определенного бога или богини.)
Звукотерапевт Тед Эндрюс поясняет:
Древние имена бога – это своего рода сигналы, которые призывают определенные ипостаси вселенской божественной силы... Имена бога использовались в ритуалах, молитвах, аффирмациях и мантрах, пожалуй, столько же, сколько существует человечество. С их помощью можно настроиться на определенную силу, которую они олицетворяют... Мы используем священные имена и слова, чтобы призвать и пробудить определенные силы, которые связаны с ними, но живут в нас.
Христианская молитва может быть обращена к Богу Отцу, Богу Сыну или к Святому Духу, в зависимости от того, какая ипостась Святой Троицы подходит нам в эту минуту. Обычно образ Христа связывают с творчеством, тогда как к Святому Духу мы обращаемся за помощью и благословением в определенных жизненных ситуациях. У Бога Отца мы обычно просим защиты.
В каждом из этих случаев мы обращаемся к силе, которая соответствует нашим нуждам. В Каббале Дерево Жизни состоит из десяти имен – каждое соответствует определенной священной ипостаси в зависимости от того, что нам нужно. "Эхейе" развивает творческие способности. "Шаддай Эль Хай" помогает обострить восприятие сверхъестественного. Каждое имя адресуется к определенным священным силам – как извне, так и внутри нас.
Мысли, идеи, имена – все это сохраняет историю и, что еще важнее, энергию. Если посмотреть на портреты ваших предков, наверняка можно будет заметить дедушкин нос на лице у внука или глаза тети Дороти у племянницы. Подобным образом, когда мы думаем о Боге, то воскрешаем все, что так или иначе связано с этой мыслью; мы испытываем на себе влияние энергии такого рода, которая накопилась за годы ее существования. Это как будто кодовые слова, которые дают нам доступ к определенным базам данных в компьютере. Поэтому нам следует с большой осторожностью выбирать, в какого бога верить и к кому взывать.
Если нас беспокоит наш капризный ребенок, мы можем, к примеру, обратиться к сострадательному сердцу Христа, который сказал: "Пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие". Если у нас трудности с уроками фортепиано, можно попросить о помощи Сарасвати, богиню музыки. А если нам хочется быть справедливыми, управляя своими подчиненными, можно обратиться к богине Афине. Меркурий поможет нам остроумно и прямо общаться с людьми.
Если четко сосредоточиться на боге, в которого верим, обратившись к нему по имени или придумав собственное имя – Великая Богиня, Мать Мира, Богиня Мать, Бог Отец, Высший Разум, Сила и т.д., – мы сможем ощутить его поддержку, защиту и даже жизнерадостность, в зависимости от того, к кому обращаемся.
Мне, как и многим другим людям, приходилось чувствовать себя чем-то вроде проводника – ко мне приходили готовые стихи, картины сами себя рисовали, мелодия рождалась из ниоткуда. И все-таки я осознала, что это поток не только божественной энергии, но и моей собственной. "Я" гораздо больше самой себя. Как восклицал Уолт Уитмен: "Я вмещаю в себе множество!"
Часто мы не решаемся заняться творчеством, потому что верим, что Бог против этого. Представьте себе такого Бога: он бы не смеялся над нашими шутками, а посчитал бы их спесивыми. Во многих из нас с детства воспитывали веру в Бога, у которого нет чувства юмора. Я не говорю, что это чей-то злой умысел, но считаю такое воспитание ошибочным. Вот что по этому поводу писала Мехтильда Магдебургская:
Кто надеется достичь небесных высот строгостью и аскетизмом, тот обманывает себя. У таких людей зловещие сердца; нет в них подлинного смирения, а без него не прийти к духу Божьему.
Многие святые соглашаются с ней. Еще один мистик, Юлиана из Норвича, говорит об этом так: "Полнейшее счастье – видеть Бога во всем".
Творчество требует радости жизни и хотя бы чуть-чуть хаоса. Один из самых вредоносных мифов о творчестве заключается в том, что нам якобы необходимы одиночество и тишина, чтобы заниматься им.
Не всегда.
Тишина и одиночество – это прекрасно, но к тому же очень дорого и труднодостижимо, а творчество их вовсе не требует. Да и Бог тоже: птицы поднимают шум, волны и ветры крушат и грохочут, растения и камни говорят на тихом языке вибраций. Вся жизнь разговаривает на чуть слышном, чарующем языке: пронзительном, нежном, трепетном.
А в нашей культуре все еще преобладают иудейско-христианское мировоззрение, в котором центральный творческий миф гласит: всем было хорошо в Раю, но вдруг кое-кто проявил неслыханную дерзость и сорвал яблоко (или решил написать роман). Для завистливого, ревностного Бога, который не терпит соперников, это чересчур наглый поступок. Может, Адаму и Еве хочется попробовать яблоко – а Богу хочется их жестоко наказать! Поэтому для них дорога в Рай с тех пор закрыта. "В болезни будешь рожать детей!"
А что, если бы у этой истории был другой конец? А что, если бы нас воспитывали с мифом о сотворении мира, в котором Бог радовался нашей любознательности? Если бы Бог поддерживал наши творческие начинания и сам в них участвовал, если бы ему нравилось, когда мы рискуем? Что, если Бог сказал бы: "Как я рад, что вы, наконец, заметили это яблоко! Я не зря сделал его ярко-красным! Как вам понравились семена? Отличная идея, не правда ли? Если вы хотите еще что-нибудь попробовать..."
Сейчас мы бы чувствовали себя совершенно по-другому.
Если вы опасаетесь творческого скачка, очень полезно поиграть в "Назови своего Бога". Может быть, в действительности вы боитесь гнева Бога, в которого уже (официально) не верите.
Помните, что большинство представлений о Боге мы приобрели еще в детстве. (Они могут сильно отличаться от нашего собственного опыта.) Помните, что ваше творческое начало всегда остается ребенком. Ваш внутренний взрослый может быть агностиком, дзен-буддистом, неоязычником или протестантом. Тем не менее ваш внутренний ребенок скорее всего все еще верит в грозного дедушку на облаке. И убежден, что стоит ему потянуться за яблоком – и не сносить ему головы.
Вы можете возразить, что я веду себя чересчур непочтительно, что мое толкование Бытия слишком легкомысленно и что я воспринимаю Бога очень уж беспечно – и будете правы. Как я уже говорила, у моего Бога есть чувство юмора. Как теолог и как художник, я имею право на ошибки.
Написав о своих детских представлениях о Боге, просмотрите свою историю жизни в поисках примеров благодатного вмешательства высших сил – "странных" предчувствий, "чудесных" совпадений, особенно связанных с творчеством. Таким ли великодушным вы представляли себе Бога в детстве? Если да, прекрасно! Если нет, учитесь на собственном опыте и составляйте новое понимание Бога, взамен навязанного вам старого. Назовите пять примеров вмешательства высших сил в вашу жизнь:
Как я уже упоминала в книге "Путь художника", для многих людей очень сильным упражнением становится создание творческого алтаря. На этом алтаре можно расположить изображения благосклонного бога, который вас поддерживает, а также предметы, которые пробуждают в вас ощущение чуда. Ведь это ощущение – основа творчества.
Помните, что можно использовать образы богов из любой культуры, а не только вашей. Можете обращаться к Сарасвати, индусской богине музыки, к лежащему Будде или танцующему фавну. Можете собирать предметы, которые так или иначе связаны с вашим богом. Фавн у меня ассоциируется с лесом и любым творчеством. На моем алтаре лежат шишки из разных мест, где мне удается побывать.
Если вы еще не создали творческий алтарь, сделайте это. Украсьте его изображениями, которые говорят вам о творческом изобилии. (Если вы атеист или агностик, выберите образы в природе, символизирующие для вас качества, которые вы хотели бы приобрести.)
Чаще всего они приходят к нам, когда мы одни. Если унять беспокойный разум и прекратить спешить, мы сможем услышать тихий голосок, который подскажет нам, что делать дальше. Джелалэддин Руми говорил: "Не нужно больше слов. Прислушайтесь к голосу внутри".
Эти наставления бывают разные, некоторые так мимолетны, что мы их едва замечаем. Это как наблюдать за птицами – заметив движение боковым зрением, мы не всегда успеваем повернуть голову.
"Это была синичка в осенней листве, или нам показалось?" Нам, новичкам, нужно остановиться и перепроверить. Да, это была синичка. Да, эта мысль была подсказкой.
"Истинная интуиция говорит с нами вежливо, намеками, но если вы прислушаетесь, у вас не останется сомнений", – уверяет Соня Чокет в своей книге "Экстрасенсорный путь".
А прислушиваться нам просто необходимо.
Чем чаще вы сможете оставаться в тишине наедине с собой, тем лучше у вас это будет получаться. Мы как будто создаем духовную просеку. Есть одна песня, которая помогает мне сосредоточиться:
В самом сердце есть местечко,
Как полянка в чаще леса.
В самом сердце есть местечко –
Там душе мечтать прелестно.
Другими словами, мы расчищаем место в жизни, чтобы почувствовать себя уравновешенными и, соответственно, расчистить место в сердце. Тогда в этом свободном пространстве слышится голос души, наставления свыше. Мы не столько приручаем его, сколько пытаемся задобрить, будто дикого оленя – мы уважаем его дикость и создаем условия, в которых он чувствует себя достаточно безопасно, чтобы заговорить с нами и предложить свой более осведомленный взгляд со стороны.
Часто такие подсказки нас поражают. Иногда высшие силы советуют совершить мелкие изменения, а иногда – кардинальные перемены в неожиданном направлении.
В 80-х годах я счастливо жила в Лос-Анджелесе, вела колонку в популярной газете и писала сценарии. А еще я привыкла подолгу гулять в одиночестве по Голливудским холмам, спрашивая совета у высших сил и прислушиваясь.
Чаще всего советы бывали незначительные и удобоваримые: "Напиши статью о..." Но одним солнечным утром высоко на холмах я настроила антенну и поймала сигнал: "Переезжай в Нью-Йорк".
Я была поражена и переспросила. Ответ был тем же: "Переезжай в Нью-Йорк".
Над таким указанием надо было хорошо поразмыслить! Еще несколько недель я бродила пешком, прислушивалась и сопротивлялась, тогда как указание это становилось все более настойчивым. "Так и быть!" – сдалась я.
И я переехала в Нью-Йорк. И провела следующие пять лет в Манхэттене. Там я начала преподавать "Путь художника" и вернулась к работе в театре. Что было еще важнее, благодаря такому переезду моя дочь Доменика смогла чаще видеть отца, а также дедушку с бабушкой. А по понедельникам и пятницам мы исследовали галереи и магазины, хотя в жизни у нас были и черные, и белые полосы.
Трудно описать, насколько удачной затеей оказался для меня этот переезд – и духовно, и творчески. На переулке в Ист-Виллидж я наткнулась на маленький магазинчик под названием "Чары". Я заглянула туда, потому что на вывеске и на витрине повсюду были символы, которые я начала спонтанно рисовать и не могла остановиться: полумесяцы, ладони со спиралями, пентакли. Все это олицетворяло древний культ поклонения богине, хотя я этого и не знала, пока не спустилась по крутой лестнице в тот магазин, похожий на грот, и не нашла там книгу американской эзотерической писательницы Стархок "Спиральный танец". Переступив порог "Чар", я как будто перенеслась сквозь время в мир знаний, который увлек меня за собой, как заветная мечта.
Пятнадцать лет спустя я оглядываюсь назад и с удивлением замечаю, как хитро эти подсказки свыше вплетались в мою жизнь. В Калифорнии я впервые столкнулась и прониклась трудами Сюзан Гриффин, которая выступает в защиту природы на нашей планете. Но почему-то мне потребовалось переехать в Манхэттен, где остались считанные кусты и деревья, чтобы сердцем и душой ощутить стремление мыслить глобально. В этом мне помогли такие женщины, как скульптор-целитель Нэнси Азара и писательница Марион Зиммер Брэдли, которая подарила нам "Туманы Авалона", завораживающую переработку легенд о короле Артуре с точки зрения культа богини, который христианство едва не стерло с лица земли.
"Бог знает, что делает, – постоянно напоминает мне Джулианна Маккарти. – Он воспитывает из нас воинов".
Сейчас мне остается только смеяться, когда я понимаю, что высшие силы все время пронизывали мою жизнь, будто золотые нити, строили планы, которых я не осознавала, закладывали фундамент для моей будущей творческой работы – как это было с мюзиклом "Авалон" – задолго до того, как я начинала представлять себе, что мне предстоит.
Я выбрала путь, который привел меня в "Чары", а затем открыл передо мною целый мир, в котором учение и исцеление проходило в сокровенном круге равных, а не в виде привычных лекций. Нэнси Азара созывала такие круги по пятницам. Я стала собирать их по четвергам. Каждый раз я узнавала все больше и больше о силе священной энергии, которая образовывалась в группе, и об исцелении, которое приходит к нам, когда мы сходимся вместе и помогаем друг другу расти.
Кроме преподавания, я также занялась изучением языческих религий, культа богини и друидизма, что создало корневую систему, из которой позднее вырос и расцвел "Авалон" – чего я тогда не осознавала. Я этого не знала и не должна была знать. Все, что мне – да и всем нам – следовало делать, – это всего лишь прислушиваться и шаг за шагом следовать наставлениям свыше.
Все мы получаем такие наставления – четкие и конкретные. Все мы можем на них положиться. Сложнее всего научиться их слышать и не ожидать, что мы почувствуем пользу немедленно. Потому что если этого не происходит, нам иногда кажется, что Бог или высшие силы обманули или подставили нас.
Моя подруга Джулианна поясняет этот так: "Бог прекрасно знает, каким пряником нас можно заманить именно туда, куда нам нужно".
Что ж, вполне может быть. Прошлым летом я выступала на ежегодной конференции института американских художников-кукольников. Меня туда привела моя собственная любовь к куклам – по крайнем мере, я так думала. Оказалось, я была там вовсе не для себя.
Во-первых, хочу сказать, что там были собраны шедевры высочайшего класса. Эти куклы были скорее скульптурами. На конференции я познакомилась с одной художницей, которая не принадлежала к институту – Элис Лестер Леверетт. Поддавшись порыву – или мне так показалось, – я спросила, не привезла ли она с собой свои работы. Оказалось, привезла. И мне можно на них взглянуть.
Ее куклы были великолепны. Одна была стилизована под девушку с юга. Другая – под индианку. И вдруг я заметила куклу по имени Лаура – мне показалось, она была стилизована под Лауру, мою подругу.
"О Господи! – не сдержалась я. – Она прекрасна! Она – само совершенство... Это же Лаура".
Моя подруга уже двадцать лет работает воспитательницей в детском саду для одаренных детей – она их просто обожает, хотя своих у нее нет. Эта кукла с двумя светлорусыми косичками, одетая в розовое балетное платье, была похожа на Лауру в детстве. Даже ее красивые большие глаза напоминали мне о ней. Я не могла не подарить ее Лауре.
Мои бережливые шотландские корни дали о себе знать:
– Джулия! Одумайся! Это же фарфор, а фарфоровые куклы разбиваются!
– Но у нее есть даже чемоданчик с костюмами, и Лаура была бы от нее без ума, – настаивал мой внутренний голос. – Эта кукла просто создана для нее!
– Джулия! За такие деньги можно купить старый драндулет. Не теряй голову! – возражало мое благоразумие.
Тем не менее моя творческая сущность была заворожена куклой, и ее чемоданчиком, и костюмами (балерина в черном с крыльями феи, королева, ведьма, невеста), и более всего – ее ясным всезнающим взглядом. Для меня она была "моей" Лаурой.
– Для моей подруги она будет бесценна, – подумала я, выписывая чек.
Пока эту куклу, выпущенную ограниченным тиражом, доставили по почте, прошло полтора месяца. Однажды я пришла домой и услышала восторженный голос Лауры на автоответчике:
– Джулия, ее привезли! С самого детства у меня не было предмета, в который я бы настолько влюбилась. Нам надо поговорить.
Я позвонила ей. Лаура говорила о своем любимом наряде (черное балетное платье с крыльями феи), о своих планах сплести из бисера крохотные украшения для новой куклы. А потом сказала: "Конечно, ты не могла этого знать, но моей любимой игрушкой была кукла со светло-русыми косичками – у нее и чемоданчик с одеждой тоже был!"
Неудивительно, что мой внутренний голос так настаивал! Я была так рада, что прислушалась к нему, а не отмахнулась.
Такие события, такие сюрпризы становятся для меня наградой за то, что я следую подсказкам свыше и, вопреки скептицизму нашего "здравомыслия", вступаю – пусть и осторожно – в духовное царство неизведанного.
Также я люблю рассказы о приключениях других путешественников. Одна из моих любимых книг о том, как следовать наставлениям свыше, это "Слушать песню ангелов" Дороти Маклин. Она рассказывает, как впервые познакомилась с этим явлением:
Когда я оставалась одна в квартире, мне в голову приходила одна и та же мысль: остановись, прислушайся, запиши. Я не обращала на нее внимания, пока она не стала такой навязчивой, что вынудила меня прислушаться (хотя пока и без уверенности, потому что критический ум позволял мне писать только безопасные банальности). Я никому не показывала свои черновики, пока Шена [ее духовный наставник] не узнала о них. После внимательного прочтения, она сказала, что они поистине священны, и спросила, почему я не прислушалась к советам. Благодаря ее поддержке, я сумела дать волю необыкновенно радостным мыслям и чувствам. Для меня их источником был Бог, потому что мое вдохновение пришло оттуда же, откуда и первый внутренний опыт Бога; но в них было гораздо больше радости, чем мне встречалось в чем-либо, что приписывали Богу. Мой первый внутренний опыт пришел сам по себе, но сейчас я могу сознательно вернуться к этому удивительному Присутствию внутри, которое всегда было разным – и совершенно одинаковым.
Маклин начала заранее выделять время на "проверки": остановись, прислушайся, запиши.
Я не слышала голоса как такового, но чувствовала едва уловимое внутреннее побуждение, которое я пыталась выразить словами – моим видом искусства. Я стенографировала, что ощущала, при этом осознавая происходящее вокруг меня... Конечно, я сомневалась в написанном. Разум говорил, что это чепуха, что Бог не может говорить о "звонких словах из его уст". Но Шена была очень довольна и велела мне заниматься этим три раза в день. Без такого расписания я бы ни за что не нашла времени для тишины...
Как это обнадеживает – узнать, что даже самой Маклин нужно было заранее планировать духовное время! И как легко поверить, что другие люди – духовные гиганты от природы, а мы одни такие упрямые!
В конце концов, подсказки начнут приходить спонтанно, и вам уже не нужно будет выделять на них время. Помните, что эти наставления могут быть совершенно неожиданными, например: "Ты нравишься Джеффри".
Проведите целый вечер в тишине, для этого вам, возможно, нужно будет заранее договориться с семьей или супругом(й). Скажите им, что проводите научный эксперимент. Поясните, что будете наблюдать за эффектом тишины, а позже обязательно им о нем расскажете.
Многим из нас тишина помогает усилить голос души, вдохновения и творчества.
На следующих десяти назовите десять вещей, которые вам нравятся: зимние узоры на окнах, малина, ракушки, желуди, дутое стекло... Разрисуйте и эти карточки.
На четвертой десятке перечислите людей, которых любите. Можете наклеить фотографии.
На пятой напишите десять названий произведений искусства или имен творческих людей, которые вызывают у вас возвышенные чувства. Возьмите последние две карточки и изобразите на одной из них себя, а на другой – ваше представление о Боге-источнике.
Сложите все пятьдесят две карты в красивую коробку, ткань или мешочек. (Маленькие бархатные мешочки часто продаются в эзотерических магазинах.) Обращайтесь к этим картам хотя бы раз в неделю, когда чувствуете, что вашему сознанию нужен духовный подъем. Тем из вас, кто знаком с картами Таро или друидов, известно, что использовать их можно по-разному:
Я люблю читать о чужих духовных опытах, но терпеть не могу описывать собственные. Я обычно говорю, что не хочу, чтобы кто-то подумал, будто я "не в себе" или слишком много о себе возомнила. Чего я не говорю, так этого того, что неписание о них позволяет мне сохранить их при себе.
Как и многие из нас, я нередко добровольно отказываюсь замечать награду за свою веру – синхронность происходящего вокруг и в душе. Часто я отметаю самые яркие ее проявления как случайность, отмахиваюсь от них, не верю, что бывает так хорошо. Я прошу о поддержке, о знаке, и не желаю читать огромные плакаты, что немедленно появляются в поле зрения. Я прошу указать мне путь и не обращаю внимания на скоростную автостраду прямо перед собой – или капризно направляюсь в обратную сторону – совершаю творческий разворот.
Я верю, но боюсь своей веры. Говорят, что вера помогает почувствовать себя в безопасности, а у меня все наоборот – мне безопаснее кажется ее недостаток. Тогда можно осторожничать и жаловаться. В этом есть свои преимущества. Можно откладывать риск на потом, не верить собственным откровениям, не обращать внимания на совпадения. Одним словом, можно оставаться в тупике чуть-чуть дольше.
Соня Чокет называет это синдромом "да, но". А мне так и хочется ответить на это: "Да, но ведь верить в невидимую реальность так страшно".
Так и есть. Страшно замечать невидимую длань Господню или иную помощь высших сил. С другой стороны, со временем гораздо страшнее становится отказываться их замечать. К своим годам я уже видела достаточно, чтобы верить. Достаточно, чтобы воспринимать собственное недоверие как увиливание. Я часто недооцениваю, преуменьшаю, ставлю под сомнение, опошляю и, если возможно, стараюсь не замечать неожиданные подарки свыше. Я забываю о них или просто отказываюсь от них. Я это делаю, потому что альтернатива меня пугает.
Когда духовные измерения так же реальны, как "обычная" жизнь, – это и страшно, и захватывающе. (То есть, я могу рассчитывать на поддержку свыше?.. Ничего себе...)
Но чем дольше вы увиливаете, тем менее комфортно себя чувствуете. А дискомфорт скорее, чем вера, убедит вас двигаться вперед, хотя это тоже по-своему неудобно. Скорость перемен пугает. Стоит ли удивляться, что многие из нас так и продолжают сомневаться и бездействуют как можно дольше?
Осознание, что духовная жизнь – реальна, влечет за собой определенные последствия. В конце концов, вам приходится выползти из духовного укрытия и признать, что вы все-таки верите... во Что-то. А это значит, что у вас уже есть некий духовный опыт. Именно он превращает веру из теории в нечто личное. Как только вы признаете, что она у вас есть, хоть и совсем чуть-чуть, вам будет гораздо проще решиться на риск, который заставит вас поверить еще больше и еще больше рисковать. Ничего странного, что мы упираемся!
Пока нам удается отрицать, что высшие силы поддержат наши начинания, мы можем спокойно ограничиваться низким "потолком" и довольствоваться малым. Фраза "я бы хотел(а), но" нередко оказывается симптомом синдрома "да, но". Духовные опыты кажутся нам чем-то подозрительным. Некоторым страшно или неловко переживать подобное. А если мы их отрицаем, то отказываемся и от духовной поддержки, и от творческих возможностей. Помните, фразой "здесь только чудо поможет" обычно пользуются, отказываясь приглашать его в свою жизнь.
Людям, чья жизнь полна приключений, нередко приходится решаться на маленькие и большие скачки веры. Когда Карл Юнг отошел от друга и учителя Зигмунда Фрейда, он рисковал крушением карьеры. Идеи Фрейда, что мысли, поступки и образы рождаются в бессознательном отдельного человека, были тогда очень популярны и уважаемы.
А Юнг осмелился возразить ему. Его собственные исследования привели к выводу, что все мы также черпаем из коллективного бессознательного и памяти рода. Его коллеги отвергли эту идею об океане сознания (основа любого мистицизма), посчитав ее примитивной. Им надоела вся эта "магическая" чепуха. Для них она была пережитком прошлого. А они – современными, здравомыслящими людьми. (И, очевидно, самоуверенными.) Они считали Юнга доверчивым неудачником, который разрушил блестящую карьеру и погнался за иллюзией – или скорее за собственным хвостом.
Они еще больше отвернулись от него, когда он начал исследовать оккультные науки – египтологию, астрологию и и-цзин. Эти науки основаны на многозначительных совпадениях, сверхъестественном переплетении микро- и макрокосма, внутреннего и внешнего мира. Юнг назвал это переплетение "синхронностью". Его исследования и опыты убедили его в том, что невидимый духовный мир взаимосвязан, поддается влиянию и отзывается на мысли и действия в нашем земном мире.
Современники Фрейда были убеждены, что такие наивные идеи, как синхронность Юнга, давно пройденный этап. Древние системы знаний давно устарели и заслуживают разве что улыбки. Юнг понимал, что рискует быть осмеянным и отвергнутым коллегами, но остался верен себе. Его личные духовные исследования положили начало великому и незаурядному труду, который будоражит воображение стольких людей даже через десятки лет после его смерти. А открытия в физике и математике, вроде морфического резонанса и Вселенной наблюдателя, только подтверждают, что теории Юнга не были ни устаревшими, ни преждевременными – они были вне времени.
Когда у пожилого Юнга спросили о вере, тот ответил: "Я не верю... я знаю". Такие слова требуют немалой смелости. Что же именно он знал?
Лично я предпочитаю считать духовные дары именно дарами, а не наградой за духовные достижения, но все-таки их можно заслужить и привлечь в нашу жизнь – именно об этом и идет речь в этой книге.
Я поделюсь с вами тем, что знаю сама, и тем, чего долго старалась не знать. Другими словами, я отыщу в своей истории жизни собственные духовные опыты, признаю, что они у меня были и есть, в надежде, что вы сделаете то же самое.
Прежде чем начать свой рассказ, я хотела бы процитировать Махаэль Райт Смит, выдающегося эколога, чью ферму "Переландра" называют "американским Файндхорном". (Файндхорн – это знаменитый шотландский сад, где на бесплодной почве растут разнообразные культуры.) Это отрывок из книги о ее духовной одиссее "Вести себя, как будто Бог есть во всем живом":
Я предлагаю этот рассказ о поиске духовной нити в собственной жизни как пример, когда вы будете оглядываться на свою. Невозможно выразить словами, насколько искренне я советую это упражнение каждому... В поисках этой духовной нити я увидела цель и значимость отдельных событий, увидела, что каждое из них вытекало из предыдущего, складываясь в целостный, неделимый узор. Я увидела свет единства. И теперь, оглядываясь в прошлое, я испытываю не гнев и разочарование, как раньше, а благодарность за все, что было, и даже радость.
А теперь моя история, только с одной оговоркой: я убеждена, что все мы разделяем общий духовный дар, что в каждом из нас от рождения есть способность развиваться духовно. Как и Юнг, я верю, что все мы – часть архетипического океана коллективного сознания и что личные духовные опыты разных людей очень похожи по своей природе и гораздо более распространены, чем мы думаем. Я также верю, что, если мы начнем работать над собой, чтобы открыться творческому потоку, духовные дары также обязательно придут в нашу жизнь. Они – неотъемлемая часть творческого возрождения, поэтому нам пора научиться не бояться и принимать их. Я понимаю, что вам, наверное, кажется, что это легче сказать, чем сделать, поэтому я поделюсь с вами собственным опытом в надежде, что вам будет легче справиться со своим.
Это любопытная история, хотя поначалу немного страшная, поэтому позвольте мне начать так, как обычно начинаются подобные истории: "Был темный ненастный вечер..."
Да, вечер и правда был мрачный и ненастный. Я тогда еще не жила в Таосе, а только гостила, и у меня была назначена встреча в северной части города, "за светофором, который всегда мигает желтым", с ранее незнакомой мне женщиной. Она была кем-то вроде предсказательницы, гадалки. Со мной тогда происходили совершенно непонятные для меня вещи, и я решила поговорить с ней о них, ведь происходившее было, в общем, по ее части. Луи Уэст – вполне нормальное имя. Я увидела ее визитку в местном эзотерическом магазине "Сад Мерлина" и позвонила.
– Я смогу вас принять сегодня в девять, – сказала она. – Это не слишком поздно?
Тем же вечером, около девяти, я ехала на север – на улице была гроза необыкновенной силы (мало что сравнится с грозами в Нью-Мексико). И вдруг мне в голову пришла мысль: "Я умею делать то же, что и эта женщина". Я удивилась, отмахнулась от нее – и вот я уже была у ее каменного дома странной формы – настоящей обители ведьмы.
Луи Уэст оказалась дружелюбной деловой блондинкой и выглядела вполне здравомыслящей. "Раньше я была журналисткой, поэтому они обычно не тратят времени зря, – пояснила она. – Надеюсь, вам не покажется, что наш сеанс будет слишком коротким. Они обычно сразу переходят к делу".
"Они" так и сделали и сказали мне, что мое предназначение – "учить о взаимосвязи между творчеством и духовностью".
– Интересно, – перебила я. – Просто я сейчас как раз пишу об этом книгу, – и я открыла сумку и достала оттуда несколько страничек из того, что впоследствии преобразилось в "Путь художника".
– М-м. Она будет очень успешной, – продолжила Уэст. И включила диктофон. Пленка завертелась, унося меня в будущее, записывая кусочки жизни, которой я теперь живу. Сеанс действительно оказался коротким, но очень насыщенным – как выпуск новостей. Я поблагодарила Уэст, и мы расстались.
Когдя я вернулась в Чикаго, то рассказала об этом приключении своей подруге Элеоноре и, к собственному удивлению, поведала ей о своих мыслях – что я тоже могу проводить подобные сеансы предсказаний.
– Давай попробуем! – воскликнула она. – Проведи сеанс со мной!
Я так и сделала, и она сказала, что все сходится. Через некоторое время я работала над фильмом с одной очень талантливой женщиной-продюсером. Во время съемок она обнаружила, что беременна, но вскоре у нее случился выкидыш. Ей было очень тяжело пережить такую утрату, и я, как ее подруга, тоже беспокоилась и сочувствовала.
– Не знаю, в чем дело, – говорила она в слезах. – Мы так хотим ребенка. Я вроде здорова. Врачи все проверили и подтвердили. И муж мой тоже здоров...
Я слушала и тщательно изучала ее, как будто в поисках ответа на ее вопросы. И тогда я вдруг "увидела" какие-то странные скопления тканей, размером с лесные орехи и мячик для гольфа где-то в районе матки. Я моргнула.
– Что? – спросила она. Наверное, у меня был очень удивленный вид.
Это был мой первый опыт дара, который можно назвать виденьем целителя. Сказать, что я была поражена – это ничего не сказать. Увиденное показалось мне сумасшествием, но еще большим сумасшествием было не сказать об этом подруге. Что же это за скопления?
– Мне кажется... – я подбирала слова. – Мне кажется, тебе надо провериться и посмотреть, нет ли у тебя каких-нибудь опухолей или чего-то в этом роде. Я вижу... Вижу какие-то округлые скопления...
Теперь пришел ее черед недоумевать.
– Я думаю, тебе нужно еще раз сходить к врачу, – подытожила я. – И еще раз хорошенько провериться.
Подруга пошла к гинекологу и вскоре сообщила, что да, действительно, у нее нашли опухоль. Ее записали на операцию. Мы говорили о том, какой удивительно точной оказалась моя интуиция. Должна вам сказать, операция прошла успешно, ей удалось снова забеременеть и родить прекрасную девочку. Она не знала, как ей благодарить меня за такой "диагноз". Мне же, что неудивительно, хотелось притвориться, будто ничего не произошло. И, уж конечно, мне меньше всего хотелось думать, что все это может означать.
В течение следующих шести месяцев я как будто овладела новой специальностью, которая совершенно не входила в мои планы. Я отправила еще трех своих подруг к гинекологу с недугами, которые видела совершенно четко.
Каждой из них действительно было нужно лечение, причем именно от тех болезней, которые я и подозревала. Я чувствовала себя новоиспеченной медсестрой, только без белого халата, – мне совсем не этого хотелось в жизни. Кроме того, я еще и боялась – боялась ошибиться, чего-то не увидеть, или увидеть что-то, чего на самом деле не было.
Такие проблески сверхъестественного видения были удивительны, но все же пугали меня – я не знала, что они значат для меня и куда меня приведут. Каждый раз, когда я видела что-то, и это что-то подтверждалось, я словно отмечала в голове: "Интуиция снова оказалась права". А потом как можно скорее избавлялась от таких заметок. Чем больше друзей просили меня провести сеансы, тем больше я боялась. Все это выходило за всякие рамки разумного!
Помню один случай, который особенно смутил меня. Одна моя подруга-редактор попросила рассказать, что я "вижу" в ней. Как только мы начали, у меня перед глазами появился настойчивый образ – гранаты.
"Она подумает, что я совсем спятила", – решила я, но все равно сказала ей, что увидела. Мне показалось, что редактировать увиденное – не мое дело, даже если это было нечто несуразное. Но гранаты?
Представьте, как я удивилась, когда она возбужденно воскликнула:
– Да это же мой любимый фрукт! Я в детстве все время носила их в карманах. Я их просто обожала – для меня они были лучше любой игрушки!
По-видимому, она до сих пор носила их с собой в умственных карманах, недаром же я увидела их так четко.
Быть экстрасенсом – это так страшно. А что, если это и есть мое предназначение? Мне до конца своих дней придется ходить в фиолетовых балахонах и носиться с кристаллами? А моя дочь? Понравится ли ей такая ненормальная ясновидящая мамаша? Мне было проще все отрицать. И я это делала изо всех сил, пока мне не начало казаться, что я раскалываюсь надвое. С одной стороны, безумием было верить в это. А с другой – не верить.
Как раз тогда мудрый целитель Барри Цеккони посоветовал мне найти образец для подражания – кого-нибудь с экстрасенсорными способностями, но кто бы с легкостью жил среди обычных людей. Я немедленно вспомнила о Соне Чокет, изящной женщине, которая счастлива в браке, воспитывает двоих детей и живет в обыкновенном особняке в Чикаго. Кроме того, она практикующий с самого детства экстрасенс и духовный учитель в третьем поколении и отлично зарабатывает, проводя сеансы для духовных искателей и просто людей, которым нужны совет и поддержка.
Пятнадцатью годами раньше Бесс, девушка моего брата, пригласила меня провести вместе вечер. Она хотела, чтобы я кое с кем познакомилась – это была Соня Чокет. Вместе со своим мужем Патриком она проводила короткий семинар о манифестации. Он назывался "Чего желает сердце" (позднее у нее вышла одноименная книга*).
* На русском языке книга выходила под названием: Чокет С. Живите по небесному плану. Как построить жизнь в соответствии с вашим предназначением. Минск: Попурри, 2004.
Семинар тогда проходил в квартире Сони в Чикаго и очень меня заинтересовал. Из окна была видна бетонная детская площадка, огороженная металлическим забором. Этот образ напомнил мне о том, как мы иногда воспринимаем жизнь – она кажется нам слишком незначительной, трудной, ограниченной непреодолимыми рамками, созданными кем-то другим.
А Соня говорила о том, что у каждого из нас есть сила творить собственную жизнь, выбирать свои границы, устанавливать собственные рамки. Жить нужно изнутри, говорила она, а не наоборот. Дар ясновидения – это дар каждой души. Мы сами создаем себе ограничения. И делаем это с помощью слов.
Что? Подожди-ка минутку, Соня...
Я была совершенно согласна со всем, что она говорила, пока она не дошла до восьмого закона: "Ваши слова определяют вашу жизнь".
Наверное, потому что я – писатель, я усиленно сопротивлялась этой идее. Слова слишком важны для меня! Я не хочу, чтобы они несли дополнительную нагрузку!
– Что ж, – сказала Соня, – можете сопротивляться сколько влезет, но мы получаем именно то, о чем просим – так что следите за тем, что говорите. Некоторые твердят: "Я постоянно болею", – и так и получается. Другие говорят: "Мне все время не везет", – и им действительно не везет. Наше подсознание буквально воспринимает каждое произнесенное нами слово. Оно выполняет все наши указания. Пока мы продолжаем говорить о плохом, с нами случаются нехорошие вещи.
Меня это не убедило. После семинара у меня осталось впечатление, что Соня совершенно права в том, что качество жизни определяем мы сами, но все ее умозаключения про слова – это уж слишком.
Вскоре я убедилась в обратном.
Благодаря щедрости моей семьи и друзей, а также на деньги, которые я заработала сценариями для телесериалов, я сняла художественный фильм. Удивительным образом мы сумели все отснять за три недели – и все получилось отлично. Я решила немного отдохнуть и собраться с мыслями, прежде чем монтировать, и в это самое время на меня неожиданно снизошло откровение.
Я поняла, что слишком часто сужу о других людях по их словам, а не по делам. Иначе говоря, если их голос был достаточно сладким, я не обращала внимание на боль и унижения.
А что бы случилось, подумала я, если бы я посмотрела кино без звука?
Мне показалось, я нашла разгадку. Жадный коллега, который все время говорил о своей щедрости? Как только я перестала замечать его слова, щедрости в нем не осталось и следа. А мужчина, который то и дело твердил, что собирается бросить свою девушку, чтобы быть со мной? Дела его говорили совершенно о другом.
"Смотри кино без звука! Смотри кино без звука!" – повторяла я, пытаясь навести порядок в своей жизни. Я повторила эту фразу тысячи, десятки тысяч раз, пока мне вдруг не позвонил мой звукорежиссер и не сказал, что кто-то украл звукозаписи к моему фильму.
Украл! Катушки с обыкновенной магнитной лентой – совершенно бесполезные, но бесценные для меня! Полиция Чикаго расследовала убийства, им не было дела до моих катушек. ("Леди, отправляйтесь обратно в Голливуд", – примерно таким было их отношение.) Была середина зимы. Окоченелыми от холода пальцами и с разбитым сердцем я рылась в мусорных баках по всей северной части Чикаго – все тщетно. Катушек нигде не было. А значит, и звука к моему фильму.
"Смотри кино без звука". Я с сожалением вспоминала свою мантру. Навлекла ли я эту кражу на себя сама? Мне не хотелось отвечать утвердительно, но я не была уверена и в отрицательном ответе. Разве меня не предупреждали? Разве Соня не описывала подсознание как своего рода безмолвную армию, всегда готовую исполнить наши команды? Разве она не говорила, что слова определяют нашу реальность?
Хотелось мне этого или нет, мне пришлось смотреть кино без звука. Кроме того, мне пришлось монтировать его, читая по губам, а потом озвучивать в студии. Выпустить его я смогла только в Европе, потому что в Америке никто бы не согласился выпускать фильм на английском языке с английским дубляжом. С какой бы стороны я ни смотрела, этот урок о ценности слов дорого мне обошелся.
Наверное, Соня была права, решила я, хотя было уже поздно. Возможно, феномен ясновидения и был даром каждой души. По крайней мере, я на это надеялась!
Я позвонила Соне, чтобы записаться к ней на прием.
Этот прием положил начало дружбе, которая длится по сей день. У Сони я научилась воспринимать интуицию как нечто совершенно нормальное для человека. Благодаря ей, я поняла, что в каждом из нас есть не только творческие, но и экстрасенсорные способности. И вообще очень трудно отделить внутреннее чутье от творческого порыва.
Если в последние несколько недель вы писали утренние страницы, если ходили на творческие свидания, то наверняка у вас уже был собственный опыт синхронности, когда ваш внутренний и внешний миры переплетаются чудесным образом, – вы наверняка заметили его и попытались преуменьшить его значение. Если так, то, скорее всего, вы уже подхватили синдром "да, но".
Честно говоря, мне кажется, нам всем уже давно пора бросать это "да, но" – хотя бы постепенно. Для этого нам нужно тренировать восприимчивость. Я не имею в виду наивную доверчивость. Я убеждена, что для исследования духовных миров нам совершенно необходимо стоять обеими ногами на земле и мыслить трезво. Именно поэтому ежедневные прогулки так важны: они помогают нам витать в облаках, не отрываясь от земли.
Чтобы позволить себе развиваться духовно, невероятно полезно бывает познакомиться с чужими духовными приключениями. Мне повезло, потому что в Таосе, который стал теперь моим домом, есть не только "Сад Мерлина", но еще и букинистический магазин "Десять дорог", где полно эзотерической литературы. Именно там я нашла одну из своих любимых книг – "Мемуары экстрасенса" Розалинды Хейвуд. Несмотря на подозрительное название, книга написана в довольно забавном скептическом тоне:
Цель этой книги – увековечить некоторые происшествия из моей жизни, причиной которых могли быть сомнительные способности, называемые в наши дни экстрасенсорным восприятием. Всего лишь могли быть: веских доказательств у меня нет. Безопаснее было бы сказать, что происшествия эти только напоминают об экстрасенсорике, потому что я не могу найти для них исчерпывающего объяснения или толкования. Также я не пытаюсь с их помощью доказать или опровергнуть существование такого восприятия вообще. Доказывай не доказывай, а на само явление это никак не повлияет, да и я не миссионер. Как сказал Фарадей, истина все равно станет явной...
Кое в чем я не согласна с Хейвуд – на мой взгляд, она чересчур скромна. Вообще-то она была миссионером (книга была издана в 1964 году) и побывала в неведомых мирах задолго до меня. Я очень благодарна ей не только за эти путешествия, а еще и за то, что она решилась поведать о них.
Хейвуд первой заговорила о феномене, с которым я сталкивалась всю жизнь: настойчивый внутренний голос, побуждающий к совершенно невероятным поступкам, которые впоследствии оказывались правильными. Дороти Маклин называла это явление "подсказками". Я называю его "приказами". Хейвуд также говорила о "приказах", и они нередко тоже были озорными, как и мои. Таким же был ее трепет, когда она объясняла происхождение этого голоса.
Позвольте мне снова процитировать "Мемуары":
"Я выбросил из головы все мысли о задаче и быстро шагал по улице, когда вдруг в определенном месте, которое я и сейчас мог бы отыскать, как гром среди ясного неба, мне в голову пришла идея – причем так решительно, как будто ее прокричал какой-то голос". Так один ученый описывает внутреннее чутье. Я повела себя не так мудро, как он, когда один скептически настроенный психолог спросил у меня, как я получаю так называемые "приказы".
– Вообще-то, – просто ответила я, забыв волшебное "как будто", – я слышу голос.
– Ах, голос, – перебил он, но его тон говорил прямо: "Типичный пример неуравновешенной психики..."
Когда мы слышим все больше и больше конкретных подсказок, а также получаем все больше интуитивных и духовных знаний, то и сами иногда начинаем считать себя "типичным примером неуравновешенной психики". Иногда нам это говорят окружающие. Именно поэтому очень важно найти духовных союзников – даже если поначалу это будет всего лишь тетрадный лист.
На занятиях ко мне нередко подходят ученики и рассказывают об удивительных опытах наставлений свыше и синхронности.
"Что происходит?" – взволнованно спрашивают они.
Все очень просто – они всего лишь разворачивают свои духовные дары. Я часто советую им почитать отличную книгу Сони Чокет "Экстрасенсорный путь", которая многое проясняет и предлагает множество техник, чтобы оставаться открытым, но заземленным.
А пока позвольте мне сказать еще несколько слов поддержки. Западная культура – единственная в мире, которая ведет себя так, как будто духовного мира не существует. По мере того, как вы погружаетесь в свою золотую жилу, этот мир будет все больше и больше становиться частью вашей повседневной жизни. Не забывайте, что вы не теряете рассудок, а всего лишь перенимаете знания из других культур.
Вам решать, что выбрать. Слушая "безопасную" музыку, позвольте себе ощутить новые возможности, которые приносит эта новая вера. А когда музыка за кончится, вернитесь в привычное состояние сознания. Напишите себе записку и повесьте ее на видном месте: "Теперь я официально верю в ... ".
Когда-то все люди в мире верили, что деревья священны, что они способны принимать человеческую или какую-нибудь причудливую форму и танцевать в темноте, они также верили, что олени, вороны и лисы, волки и медведи, облака и озера – почти все, что есть под солнцем и под луной – так же священны и переменчивы... Они видели великую тайну в мелочах и верили, что взмахом руки или волшебной палочки можно будоражить сердца на расстоянии и навлечь мрак на луну.
У.Б.Йейтс, ирландский поэт и драматург
Нам нравится верить, что мы должны все делать сами. А еще нам нравится верить, что мы на это не способны. Это позволяет нам беспокоиться о собственном бессилии и киснуть в собственном отчаянии. Дело в том, что быть соавторами собственной судьбы – наше предназначение. Другими словами, мы должны и сами кое-что делать и кое-чему позволять случаться – мечтать, а потом отпускать эту мечту во Вселенную, чтобы она воплотилась именно так, как мы хотим. Кроме того, мы вовсе не бессильны – наоборот, все силы Вселенной – наши, если только мы согласимся сотрудничать с ними. Другими словами, мы должны принять помощь Вселенной.
Джек Боланд, ныне покойный пастор христианско-метафизической церкви Единства, называл этот процесс связью с Великим Разумом. Он верил в групповую молитву, когда можно представить и повторить вслух не только свои, но и чужие мечты – а потом отпустить их, чтобы Высший Разум мог воплотить их в жизнь.
Когда я жила в Чикаго, то каждую неделю занималась этим со своей подругой Лаурой. Мы встречались в кофейне, заказывали капучино и составляли список того, чего нам хотелось или в чем нужна была поддержка. Среди наших духовных целей были и большие (новый дом, помощь в написании детектива), и совсем маленькие (подобрать нужные слова для разговора с ним).
Одна из нас называла просьбу, другая повторяла ее так, будто она уже исполнена: "Джулия, я вижу, что ты успешно переехала в Таос и нашла там дом, который подходит тебе лучше всего".
Мы вели дневник и каждую неделю начинали с проверки, насколько мы продвинулись вперед, к достижению этих целей – вернее, насколько Вселенная продвинула нас вперед.
Очень скоро я поняла, что просто не замечала, когда высшие силы протягивали мне руку помощи. Мои молитвы были услышаны, но я слишком определенно представляла себе заранее, откуда должна прийти поддержка. Более того, я все время ожидала, что трудности разрешатся внезапно и ярко, как в кино. Мне хотелось ослепительных вспышек света, а не постепенных перемен к лучшему.
– Мы все еще ссоримся, – говорила я, если в отношениях наступал нелегкий период.
– Ты же говорила, что на днях вы плодотворно поговорили, когда вернулись из кино, и нашли общий язык.
– Ну да... только за завтраком опять поругались.
Работая вместе, мы с Лаурой помогали друг другу увидеть совершенно неожиданные ответы на наши молитвы. Я начала чувствовать себя капризной модницей, которая хнычет: "Я хотела голубую кофточку!" – хотя и розовая смотрится очень даже неплохо.
Когда я переезжала из Чикаго в Таос (тоже благодаря услышанным молитвам), мне нужно было перевезти трех лошадей, но у меня совершенно не было на это денег. Осознавая, что это немалая просьба, я и ее занесла в список. Через неделю я рассказала бывшему мужу о переезде, и он предложил:
– А что если я перевезу ваших с Доменикой лошадей?
– Что ты! Я не хотела бы так тебя затруднять.
На следующей встрече Лаура посчитала мое поведение просто смешным. "Конечно, ты хотела бы! – сказала она. – Немедленно перезвони ему и поблагодари за такую щедрость! Кроме того, твое дело – просить Вселенную о помощи, а не указывать ей, в каком виде ее доставлять!"
И правда...
Именно из-за таких случаев я предпочитаю молиться в паре. Не всем нравится быть настолько откровенными с другими людьми, кому-то больше по душе работать над созидающей визуализацией в одиночку. Этот процесс, сотрудничество с самой Вселенной, подробно и блестяще описан Шакти Гавэйн в книге, которая так и называется – "Созидающая визуализация". Мы формулируем желание, мечту или цель. Просим Вселенную исполнить их или помочь нам их достичь. Взамен мы обещаем прислушиваться к подсказкам и действовать в соответствии с ними.
Нам не нужно быть настолько пассивными, чтобы губить порывы сердца. Также не стоит вести себя чересчур отчаянно и пытаться вырвать свои мечты у Вселенной из рук, как будто неспелые фрукты. Если мы готовы мечтать и позволить Вселенной реализовывать наши мечты вместе с нами и через нас, тогда мы сможем принять их в свою жизнь. Однако сделать это не так-то просто. Многие из нас боятся мечтать. Не сбывшиеся в прошлом мечты оставили в нас глубокие шрамы, и теперь мы боимся снова надеяться.
Майкл Уэллер написал довольно тяжелую пьесу "Призраки в огне". Она рассказывает историю режиссера, оказавшегося в творчеством тупике, и его мучительную душевную боль. "Призраками в огне" я всегда считала его погребенные мечты. Работая преподавателем, я убедилась, что у каждого из нас есть мечты, прикоснувшись к которым, как к тлеющим углям, можно и обжечься. Иногда они скрыты совсем неглубоко, как подкожные синяки, – задев их, мы вскрикиваем от жгучей боли. Вот что значит "гореть желанием".
Зачем нам воскрешать своя чаяния? Зачем снова рисковать, любить, жить? Отвечаю: потому что иначе мы станем живыми мертвецами. Мой опыт подсказывает, что, если мы попросим сердце снова открыться, оно так и сделает. Мы достаточно сильны, чтобы пережить потери. И достаточно храбры, чтобы снова решиться мечтать, рисковать и любить. Нам просто хочется, чтобы нас в этом уверили, и, если мы попросим, такие уверения придут к нам тысячей разных путей. Только просить нужно обязательно.
У меня есть песня с такими словами:
Госпожа Готовность –
Ключ ко всем замкам.
Доверяй Вселенной –
И ее дарам.
Если мы верим в скупую Вселенную и равнодушного Бога, мечты высказывать страшно. Нам кажется, что четко сформировать их в голове – это все равно что выдать врагу фотографии близких. Передавая свои мечты Вселенной, которой мы не доверяем, мы чувствуем себя доносчиками: если я признаюсь Богу, чего хочу, это желание никогда уже не сбудется.
С этой дилеммой можно справиться двумя способами. Во-первых, изучить и изменить свое представление о Боге. Это мы уже сделали. Во-вторых, позволить себе и своему новому Богу воплощать наши мечты постепенно, маленькими шажками.
Обратите внимание, "себе и своему новому Богу". Это сотрудничество. Мы должны попросить и быть готовы получить. Без этой готовности Вселенная не сможет выполнить нашу просьбу.
Если мы привыкли к напряженным и беспокойным попыткам чего-то добиться, то наверняка боимся ощущения свободного полета, когда все случается само. Мы ни за что не согласимся пустить все на самотек, если можем сделать еще хоть что-то. Тем, кто пристрастился к суете и беспокойству, которое кажется им безопаснее, потому что не допускает полетов воображения, получать поддержку свыше бывает так же трудно, как и просить о ней.
Именно поэтому начинать нужно с малого. Может быть, вы мечтаете поступить в аспирантуру. Малое в таком случае – узнать адреса интересных вам вузов и попросить их прислать вам брошюру. Обычно можно найти один маленький шажок, который приблизит нас к мечте. А когда мы его делаем – Вселенная делает еще несколько за нас. Если только мы готовы принять эти дары.
Мы мечтаем написать мюзикл. Начинаем работать над ним. Друг предлагает нам бесплатные билеты на два разных мюзикла, которые могли бы стать отличными творческими свиданиями. Что мы говорим: "Да, спасибо" или "Мне неудобно принимать от тебя такой подарок..."?
Хотя от Вселенной мы бы этот дар приняли с удовольствием. Поэтому нам очень важно помнить, что именно она является источником таких подарков, а другие люди – всего лишь передатчики. А мы нередко по ошибке принимаем за источник их самих. И думаем в страхе: "Я же буду ему должен!" Мы терпеть не можем долги и не желаем терять контроль. Поэтому так важно научиться принимать подарки.
Размышляя о долгах, многим из нас не мешает подумать о том, что мы задолжали самим себе. (Например, поддержку. Или поход в театр.) Если мы долго служили батарейкой другим людям, то заработали хороший и продолжительный отдых. Если тратили свои силы на чужие творческие начинания, то, возможно, пришла пора позволить им как-нибудь нас отблагодарить.
"Как бы мне хотелось, чтобы муж поддерживал мои мечты, – пожаловалась мне одна моя ученица. – Он предложил заплатить за мое обучение, но мне гораздо больше хочется его моральной поддержки".
А некоторые люди, наоборот, предпочитают материальную. Нам нужно научиться позволять людям давать то, что они могут, а не требовать то, чего нам хочется.
Сердце говорит на разных языках. Иногда оно предлагает деньги: "Давай я заплачу за твой переезд". Иногда – обмен: "Давай я посижу с твоими детьми в субботу утром, когда у тебя занятия по гончарному делу, а ты заберешь моих из школы в четверг, чтобы я смогла съездить на свои занятия..." Иногда оно безмолвно. Вместо того чтобы предлагать свое время другим, когда оно нужно вам самим, вполне можно промолчать. А бывает и так, что его слова и поступки вам совсем не знакомы.
Чтобы практиковать принятие, нужно учиться принимать. Другими словами, учитесь говорить "да" и "спасибо", когда вам предлагают подарки, возможности и поддержку. Не говорите, что вам неудобно!
Тогда, если вдруг вам придется слишком долго ждать исполнения какого-либо желания, вы сможете напомнить себе: "Оно уже лежит в божественном кувшине. Значит, волшебство уже происходит". Послушайте, что говорит Марион Уайнстайн в книге "Добрая магия":
Главная причина трудностей и сомнений в прикладной магии – это отрезок времени, когда, как нам кажется, ничего не происходит, хотя как раз в это самое время все и случается – в невидимом для нас мире.
Начните говорить: "О, спасибо!" И принимайте предложения.
Царство Духовности – внутреннее царство, поэтому оно останется с вами в дальнейшем путешествии. Как и в Образоляндию, войти в него можно с помощью намерения и простейших практик. Утренние страницы, творческие свидания, ежедневные прогулки – все это физические ключи к нему. Давайте также взглянем на приобретенные нами психологические ключи.
Мы прояснили собственное представление о Боге и воплотили его в жизнь, когда придумали Бога творчества и сделали тотем. Расчистили путь для наставлений свыше, выделив для себя время тишины. Вернулись к истории жизни, чтобы найти и описать свои духовные опыты. Создали собственную колоду карт, в которой упоминаются наши личные духовные источники. Сосредоточились на развитии восприимчивости с помощью физических упражнений, которые перенесли нас в духовный мир. И, наконец, мы тренировались благодарно принимать поток вселенской поддержки.
Одним словом, побывав в Царстве Духовности, мы стали гораздо более восприимчивыми к вдохновению, и теперь у нас больше сил, чтобы применить его на деле. (Согласно традиции Грааля, мы очистили чашу.) Теперь мы готовы войти в Царство Возможности.