ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
9. "ЭВТИФРОН"
В "Эвтифроне" также идет речь об определении, – на этот раз благочестия. На вопрос, что такое благочестие, первый ответ гласит: "преследовать судом того, кто нарушает закон убийством, ограблением храмов или еще согрешает как-нибудь в этом роде, будет ли это отец или мать или еще кто-нибудь" (5d). Ясно, что ответ слишком узок. "Ведь ты же признаешь, что и многое другое бывает благочестивым". "Так не помнишь ли ты, что я не о том тебя просил, чтобы ты из многого благочестивого показал мне что-нибудь одно или два, а показал бы тот самый видовой образ [так М.С.Соловьев переводит греческое "эйдос"], которым все благочестивое – благочестиво? Ведь ты же сказал, что единым образом (μία ίδέα) все нечестивое – нечестиво, а также благочестивое – благочестиво" (6е). "Ну, вот, и разъясни мне этот самый образ (ίδέαν), что это такое, чтобы, смотря на него и пользуясь им как образцом, в случае, если бы ты или кто-нибудь другой делал что-нибудь подобное ему, мог я сказать, что это – благочестиво, а если не подобное, то нечестиво" (6е). Стало быть, Платон тут ясно отличает "идею" от частного ее представителя. Эта идея есть у него 1) нечто осмысливающее вещи и 2) в этом отношении являющееся для них образцом, парадейгмой. Итак, идея благочестия не есть просто справедливое обвинение отца в убийстве, хотя это справедливое обвинение и вполне благочестиво.
Второй ответ на поставленный выше вопрос гласит так: "То, что угодно богам, – благочестиво, а что неугодно – нечестиво" (6е – 7а). Но ведь известно, что "боги заводят усобицы и бывают несогласны друг с другом" и что "бывает у них вражда и между собою" (7b). Другими словами: "Из богов одни одно считают справедливым и несправедливым, другие – другое". "То же и относительно прекрасного и безобразного, доброго и злого; ведь не восставали бы они друг на друга, если бы у них не было относительно этого несогласия, не так ли?" "Стало быть, кто только находит что-нибудь прекрасным, добрым, справедливым, тот это и любит и противоположное этому ненавидит". "Значит, выходит как будто, что одно и то же бывает и ненавидимо богами и любимо и одно и то же может быть и богоненавистным и богоугодным". "Стало быть, одно и то же может быть и благочестивым и нечестивым, судя по этому рассуждению" (7b – 8а). В этом длинном рассуждении совершенно ясна общая мысль. Идея не есть бывание или становление, т.е. та или иная неустойчивость. Определить идею через то, что бывает один раз – одним, другой раз – другим, – невозможно (8а – 9с). Однако Платон отбрасывает и еще одну натуралистическую возможность, которая напрашивается сама собой. "Если бы Евтифрон доказал мне как нельзя более, что все боги до единого считают такую смерть несправедливою, то узнал ли бы я от Евтифрона что-нибудь новое относительно того, что такое благочестивое и нечестивое?" (9cd). Это – один из очень распространенных взглядов на идею. Думают, что если нельзя ее определить через становящиеся и изменчивые вещи и отношения, то можно это сделать через какое-нибудь одно, однородное качество вещи или вещей. Платон прекрасно понимает и эту ловушку. Несомое – несомо именно потому, что его несут, а не почему-нибудь другому. Любимое также любимо исключительно потому, что его кто-то любит. "Не есть ли и любимое также или что-нибудь происходящее, или претерпевающее что-нибудь?" "Не потому его любят, что оно любимо, а потому оно и любимо, что его любят" (10а-с). Теперь о благочестии. "Потому, значит, его и любят, что оно благочестиво, а не потому оно благочестиво, что его любят". "А богоугодное у нас, конечно, богоугодно и любимо потому, что его любят боги". "Богоугодное, стало быть, не есть благочестивое, Евтифрон: также и благочестивое не есть богоугодное, но одно – одно, а другое – другое". "А богоугодное, оттого что его любят боги, от этой самой любви и богоугодно, а не потому его любят, что оно богоугодно" (10d-е). "И выходит, Евтифрон, как будто ты, будучи спрошен о том, что такое благочестивое, не хочешь разъяснить мне его сущность (ούσίαν), а говоришь, что оно любимо всеми богами, что составляет лишь некоторое состояние (πάθος), претерпеваемое благочестивым; а в чем его сущность, этого ты не сказал" (11ab). Итак, привлечение всей сферы изменчивого для определения идеи есть лишь попытка указать ее несущественные признаки или свойства, которые все равно по существу своему могут быть и могут не быть привлекаемы в целях определения идеи.
Четвертый ответ на вопрос об идее благочестия исходит из условия специально привлеченного genus proximum243*. Тут ряд ответов. Genus proximum – справедливость. Благочестие есть справедливость. К этому "ближайшему роду" прибавляются разные "специфические различия". Во-первых, благочестие трактуется как справедливость плюс служение богам (11е – 12а), т.е. плюс принесение им пользы и делание их лучшими (12а – d) или – плюс угождение богам в молитвах (12d – 15а). Во-вторых, благочестие трактуется как справедливость плюс благодарность (15bc). Все эти определения опровергаются. А в заключение (15с – 16а) подчеркивается, что благочестие все-таки безусловно дано Эвтифрону (15d).
Таким образом, "Эвтифрон" содержит весьма важные мысли об отличии идеи как от отдельных вещей и поступков, так и от всей сферы становления идеи, брать ли эту сферу как таковую, в ее отвлеченном значении, так и в значении ее целокупности, как собрание всех ее представителей.