ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
1. Мелодические обороты
Последний вопрос, которым занимается Псевдо-Эвклид в своем трактате, это само построение мелодии.
Он пишет (22 М.):
"Построение мелодии есть применение вышеперечисленных частей гармонии, имеющих силу для поставленной каждый раз цели. Мелодических оборотов, коими исполняется мелодия, четыре: агоге, токе, паттэйя, тою. Агоге есть движение мелодии по звукам, следующим по порядку непосредственно один за другим; токе – расположение звуков в интервалах через известное число ступеней; петтэйя – многократное повторение одного и того же звука; тонэ – задержка звука на более продолжительное время без перерыва".
К этому можно прибавить, что у Аристида (I 12) указаны только три формы (пропущена тонэ). Агоге (ведение, ход) различали трех видов – прямая, где звуки постепенно поднимались, возвратная, где они понижались, и дугообразная, где они шли вверх по системе соединенных и возвращались вниз по системе отделенных. Тут уместно еще раз обратить внимание на проблему регистра, о которой выше мы уже сказали вскользь.
Греки определенно не любили верхних регистров. "Высокий звук хуже низкого", заявляет Аристотель (Probl. XIX 26).
"Почему низкий звук имеет больше значения, чем высокий? А потому, что низкий – больше: он похож на тупой угол, а тот – на острый" (ib. XIX 8). "Низкий звук велик, потому и силен" (XIX 12-13). "Кроме этого, более низкие из систем соответствуют по природе мужскому, и по воспитанию "этосу", создавая неровность большим и напряженным сведением дыхания вниз и вызывая – ударами большого воздуха благодаря ширине скважин – впечатление и страха и тяжести. Высокое же соответствует женскому, будучи плачущим и крикливым в силу удара по воздуху губами и в пространстве в результате суженности [скважин]" (Aristid. 96).
Аристотель выставляет тут целый закон образования мелодии:
"Почему более красиво [движение] сверху вниз, чем снизу вверх? Потому ли, что одно начинает действовать с начала (так как меса и начальница и самая высокая в тетрахорде), а другое – не с начала, а с конца? Потому, что низкий звук в сравнении с высоким благороднее и благозвучнее" (Probl. XIX 33).
Можно предполагать, что конец музыкальных пьес у греков был преимущественно ниже, чем их начало. Так требовал античный вкус.
2. Регистры и их "этическое" значение
Наконец, переведем из Аристида две главы (III 16-17), посвященные "этосу" систем с точки зрения высоты или низкости звуков.
III 16. "Совсем не бессмысленно можно сопоставлять системы в сфере разума, относящегося к человеческой душе, и добродетелей. Действительно, систему нижних и средних нужно отнести к воздержанию (söphrosynё), так как энергия последнего двоякая: бывает, что одно удовольствие оказывается противозаконным – полное воздержание от него и безмолвие не без основания уподобим с самой низкой из систем; и – законное удовольствие, похвальное в смысле симметрии, – его не без основания подчиним системе средних. Систему соединенных необходимо по праву отнести к справедливости; и ее сущность возникает для воздержания и при помощи [людского] общения творится для его силы в государственных нуждах и частном хорошем поведении, примиряя [все] человеческое. Систему разделенных необходимо уравнять с мужеством, потому что последнее больше всего отдаляет от всякого зла, освобождая душу от пристрастия к телу. Система высших по самой природе своей равна разумности (phronesei), так как одна есть предел высоты, а благо другой – в возвышенности.
В свою очередь эти три [добродетели] уподобим звукорядам "через-пять". Первый [из них уподобим] первым двум, полагая вместе справедливость и воздержание как являющиеся украшением области вожделений в душе; второй – мужеству, которое обнаруживает добродетель и основание аффективно-волевой стороны и внеочередное склонение к каждой из двух природ; третий – разумности, показывающей разумную сущность. Кроме того, и диаду звукоряда "через-все" нужно сравнить с родовой диадой души, сопоставляя по сходству первый звукоряд с практической и неразумной частью и другой – с разумной".
III 17. "Смотри же теперь, как при двойном поведении в жизни (одно ведет к добродетели, другое – к порочности) соответствующие различия жизни выставляет и музыка. Более ранняя из совершенных систем, говорят, подобна всякому молодому возрасту, в котором все мы живем соответственно и наравне с этим подчиняемся страстям. Системы, начиная с месы, совершенно ясно показывают два вида жизни – после детского возраста. Именно, система с соединенными, с одной стороны, своей большей краткостью совершенно ясно обнаруживает легкомыслие, а, с другой, – благодаря большему сближению полутонной связи и приятности в смысле голоса обнаруживает легкомысленную и приятную природу порочности, в которой никто нигде не изменился в юношеском возрасте, а только получил в придачу испорченность. Система же с разделенными, содержа, с одной стороны, больше тяжеловатости, с другой же – совершая тоновую модуляцию и ограничиваясь силой звука, обнаруживает огромную и согласную перемену к лучшей жизни и силу добродетели. Ведь основание ее заключается в высоте; весь же род порочности есть уличение несовершенной природы и совершенное бессилие".
Как ни странно для европейского сознания все это учение, все же основной его смысл очень понятен. Этот смысл сводится к эстетическому закону. Чем проще, тем лучше. Самое простое – диатоника. Это и есть самое лучшее. Чем дальше идет отступление от диатоники, тем музыка переживалась утонченнее, болезненнее, тем она была более плоха и порочна. Относительно двух видов октавы надо заметить, что, согласно приведенному тексту, различалась тональность, имевшая тоникой месу и окончанием – гипату, и тональность, в которой меса одновременно была и последней. Можно только подивиться, до какой же степени было развито в античности мелодическое чувство, если в этом различии, для нас едва заметном, виделось такое большое "этическое" значение.