<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

АЛЬФА И ОМЕГА

Прошла осень, настала зима и когда в конце февраля 1985 года установилась морозная солнечная погода, мне снова захотелось оказаться среди Волшебных Гор. Поскольку в те дни кроме далеких гор мои мысли занимала еще и девушка Таня, с которой я недавно познакомился, то я соблазнил её идеей совершить зимний поход по льду в некое глухое село, где можно будет заночевать. Вернее, не просто заночевать, а провести ночь... Наш роман, которому суждено было длиться недолго, тогда только начинался, и это было, конечно же, наиболее вдохновляющей частью путешествия и его целью. Меня воодушевила идея зимой, в сильный мороз, провести с женщиной ночь на печи в первобытной сельской хате, где пахнет сеном, а в тишине потрескивает пламя свечи.

Приехав утром на автобусе в Переяслав, мы вышли на лед с радужно переливавшимися кристаллами инея, образовавшимися на снегу безветренной морозной ночью. Идти было легко, на поверхности льда лежал слой смерзшегося снега, а в лицо светило солнце, уже довольно теплое в конце зимы. Впереди на горизонте белели склоны гор, яркий свет блестел на снегу, а над головой было морозное небо, темно-синее в зените и светлеющее по краям до прозрачной космической голубизны. Голубой горизонт кольцом охватывал собой весь мир, заполненный сиянием и холодом, а бесконечная высота неба поражала воображение. Хотелось запрокинуть голову и раствориться в безбрежности небес, в ярком солнечном свете, отражающемся от полярной белизны заснеженного льда... Было что-то фантастическое, запредельное и нереальное в этом хрупком зимнем пространстве белого снега и голубого льда, пространстве прозрачности и чистоты, созданном неземным холодом.

Достаточно первого дыхания весны, первого теплого ветра, и эта прозрачность мира, влекущая и дух к такой же чистоте и ясности, быстро исчезнет. Начнут таять снега, в лесах потекут ручьи, потянутся из дальних стран стаи перелетных птиц, возвращаясь на родину; потом растет лед на реке и среди пожухлой серой прошлогодней травы появятся первые цветы – признаки наступление еще одной весны, как и каждая предыдущая весна, обещающей что-то новое и неизвестное...

Мы шли довольно долго, почти весь короткий зимний день, временами подкрепляясь печеньем, шоколадом и кофе. В начале нашего путешествия я опасался, что моя спутница начнет ныть и капризничать, но Тане понравилось идти по белой снежной равнине в голубую даль.

Солнце стало клониться к вечеру. Лиловыми стали горизонты и порозовел край синего неба, а после долгого путешествия по льду в сердце зрело чувство умиротворения, превращавшее и чашу сердца в нечто столь же огромное, как купол небосвода, раскинувшийся над всей землей холодными и прозрачными красками зари. "Мы – фантастические существа в фантастическом мире" - вспыли в памяти слова из книги Кастанеды.

Наконец мы оказались возле долины, лежащей между гор. Там, в расположенном в ней селе, в те годы глухом и заброшенном, у нас была возможность заночевать. Солнце зашло за холмы и с неба начал падать сильный мороз. По тропинке мимо сугробов, наметенных февральскими вьюгами, мы вскоре дошли до первых хат. Людей не было видно и только запах дыма напоминал о том, что здесь кто-то есть.

После целого дня, проведенного на морозе, приятно было зайти в хату, затопить печь и греть руки над быстро накаляющейся железной плитой. Таня сидела у открытой дверцы печи. Красноватый свет садящегося солнца проник через окно и коснулся ее лица, придавая ему некую загадочность. И когда я смотрел на эту земную женщину, с которой мы были мало знакомы – женщину, поддерживающую огонь в печи, как будто это действительно был алхимический огонь – мне казалось, что сегодня, пусть на один день и одну ночь она стала тем пустым зеркалом, в котором отражается моя мечта.

А вечерний свет, проникающий в хату через замерзшие окна, заполнил собой все пространство комнаты, и последний красно-золотой луч солнца лег на голубовато-белые стены. Отблеск красного огня в печи, гудение пламени и близость женщины, с которой мы проделали сегодня длинный путь по льду, по тайным зимним путям войдя никем не замеченными во владения ветра силы... Казалось, что в этот вечерний миг прикоснулась к миру загадка. Поистине, мы – фантастические существа в фантастическом мире...

Расстегнув куртку, я сидел на широкой деревянной лавке, прислонившись спиной к постепенно нагревавшейся печи. Гудел огонь и если приложить руку к теплым камням, можно было почувствовать в них едва заметную дрожь от пламени. На столе из старых, почерневших досок стоял закипевший чайник, была разложена всякая еда, которую мы принесли с собой, а последний красный луч солнца озарял все это своим неправдоподобным сиянием... И запах духов от волос женщины – в этой древней хате, где пахнет мышами, сеном и дымом... какой странный контраст... поистине, пересечение двух миров... ведь мы – фантастические существа в фантастическом мире...

Я пил из горячей железной кружки чай, а она не пила, а только смотрела на свою чашку, на поднимающийся из нее пар, озаренный закатным красным светом, и едва заметно улыбалась, так что невозможно было понять – действительно ли это улыбка, или только загадка...

Солнце село за гору, вечер быстро угас и небо стало совсем темным. Мы вышли во двор, постояв в снегу у старой кривой яблони, глядя на мерцающие всеми цветами радуги морозные звезды и говоря о чем-то пустом и милом, о чём обычно говорят в таких случаях мужчина и женщина. Холодало, и Млечный Путь с мириадами роящихся звезд, яркий и отчетливый, поднимался из-за горы, прочерчивая собой все небо, а другой его край таял в серебристом зареве восходящей луны.

Замерзнув, мы пошли обратно в дом, где уже было довольно тепло. Я подкинул побольше дров и мы полезли на печь, где в дальнем углу горела свеча. Там между нами и произошло то, ради чего мы сюда шли через бесконечную ледяную равнину – шли в голубую даль, во владения ветра силы.

О, эта старая как мир игра вечности – пустое зеркало и безличный, бесформенный, подобный великому древнему океану поток жизненной силы, заключенный в теле женщины... Та игра, в которую могут играть только двое... "Я есть Альфа и Омега, начало и конец..."

Давно догорела свеча. Лежа без сна и смотря в темноту, я слушал звук ветра, шумящего над крышей и потрескивание углей в печи, вспоминая строки Богдана Антонича:

"Лежиш на хутрі ночі тепла й вірна
Мудре коло життя завершене
За смерть сильніше лиш кохання..."

Вот сейчас мы лежим с этой женщиной на печи, вдали от города и привычного мира, в этом чужом доме, где мы оказались по воле случая... Завтра мы уйдем отсюда, а послезавтра, может быть, наши судьбы расплетутся так же легко, как и сплелись, и останется в душе только примарний сріблистий слід, вабливий, як слід від далекої зірки... Ведь путь – это свобода.

Тихо, чтобы не разбудить свою спутницу, я слез с печи и прошел к окну. Внизу, на полу было гораздо холоднее. Окно слабо светилось от лунного света, и тонко свистел ветер в едва заметной щели у края стекла. Виднелись большие звезды, ставшие к середине ночи еще ярче. Мое внимание привлек шорох. Снаружи окно было до половины заложено сеном, и в этом сене возился какой-то маленький зверёк. Я зажег тусклый фонарик и посветил через полузамерзшее окно. Между сеном и стеклом сидела мышь, ослепленная светом, и таращила на меня черные бусинки глаз.

Где-то в небе возник гул самолета и проник через стены в хату – далекий и сильный, он долго тянулся, медленно проходя через весь небосвод... как Млечный Путь. В этом звуке мне вдруг открылось мгновение такой безбрежности, такой бесконечности жизни... Казалось, в этом миге было всё – прошлое и будущее, весь мир... Альфа и Омега, начало и конец...

Ничто не закончено, и путь всё так же простирается передо мной без конца. И может быть, он ведет гораздо дальше, чем я могу себе представить. Ведь мы – фантастические существа в фантастическом мире.